Длинные Афоризмы про тело

воспоминаниядумаю о лете,эх воспоминания,не заставят их мои стараниявернуться,воплотиться,и будет сердце колотиться,не замечая ход минут,и я забуду как меня зовут!!!и часов необратимый бойи твое кричащее"стой"помню красной крови пожарпоследнее что запомню:яркий свет фар....мне так хотелось быть там и где и тымы вместе б строили свои мечты...но комната..белый потолок...тут я совершу свой последний порок...тогда уже не услышу телефона звонок,ты помог мне нажать на курок,кровавые обрывки газет,алый дым сигарет,это только у вас страдания,вот и всё,прощай-прощайте,досвидания!!!!!простите,но я уже не живу,забудьте меня-я уже не дышу!каждый такой опыт, это как шрамы у тебя на теле — всегда видно, сколько раз тебя хотели убить...

— Что такое любовь? Желание? — тихо осведомилась девушка, пытаясь понять. — Желание — это лишь одна из составляющих частей любви. Желая кого-то, ты стремишься к обладанию телом, а любя — к обладанию душой. Когда любишь, — попыталась я объяснить ей, — ты хочешь быть рядом с любимым человеком. Стремишься дышать с ним одним воздухом, потому что без него ты задыхаешься; хочешь прожить с ним жизнь и воспитать внуков. Это когда ты чувствуешь его боль как свою и горе делится на двоих, а радость умножается многократно. Когда любимый дарит тебе всего лишь цветы, а кажется, что он подарил тебе весь мир. Когда тебе не нужна предоставленная свобода, потому что единственно правильное место — это рядом с ним.

 В последние годы все так увлеклись стремлением к идеалу, что рисованные картины уже совершенно не воспринимаются, они не скрывают несовершенства. На них нельзя использовать графические редакторы. Из-за того, что мы постоянно видим нереальные лица и тела, наше сознание забивается ложными образами. Образами мужчин, женщин, домов-которых нет на самом деле. Мы сознательно погружаем себя в сон, в вымышленную реальность и живем в ней, даже не подозревая об этом. Но эти картины… они живые, они такие же как реальные люди. Все мы несовершенны, не лишены недостатков, но именно в этом и есть очарование. Они позволяют ВЗГЛЯДУ ЗАЦЕПИТЬСЯ ЗА ЧТО-ТО, а НЕ СКОЛЬЗИТЬ МИМО ЧЕЛОВЕКА. 

Коррида.(Исповедь быка.)Мне приговор подписан,Выбора не дано.Но ты, мой мучитель надменный,Зря думал,что тебе повезло.Я радости победыНе дам тебе испытать.На залитой кровью арене,Нам вместе с тобой лежать.Я на последнем вздохеИ последним рывком,Распорю твое тело Как армейским ножом.Трибуны замолкнут мгновенно,От страха дар речи забыв.Но постепенно,Вернутся в свой серый быт.Тебя отнесут в церковь,Чтоб отпевать до зори.Меня отдадут «гиенам»-В виде людской толпы.Чтоб растерзать на части,Нанизить на вертелаИ наслаждаясь трапезой,Забыть бунтаря-быка.Мы с тобой созданы богом,Чтобы жить и любить,Но на потребу невеждамДолжны друг друга убить.

– Даже вдох и выдох ты делаешь только по той причине, что тебя принуждает к этому надвигающееся страдание,  – сказала она.  – Попробуй задержи дыхание, если не веришь. Да и кто бы иначе дышал? И так же ты ешь, пьешь, оправляешься и меняешь положения своего тела – потому что любая его поза через несколько минут становится болью. Так же точно ты спишь, любишь и так далее. Секунда за секундой ты убегаешь от плетки, и Маниту только изредка дразнит тебя фальшивым пряником, чтобы побольней стегнуть, когда ты за ним прибежишь. Какая уж тут свобода. Маршрут у любого человека только один – именно тот, которым он проходит по жизни.

матери не ожидают наград. Мать любит без толку и без разбору. Велики вы, славны, красивы, горды, переходит имя ваше из уст в уста, гремят ваши дела по свету - голова старушки трясется от радости, она плачет, смеется и молится долго и жарко. А сынок, большею частью, и не думает поделиться славой с родительницею. Нищи ли вы духом и умом, отметила ли вас природа клеймом безобразия, точит ли жало недуга ваше сердце или тело, наконец отталкивают вас от себя люди и нет вам места между ними - тем более места в сердце матери. Она сильнее прижимает к груди уродливое, неудавшееся чадо и молится еще долее и жарче.

Мы все чего-то боимся. У кого-то это незначительные переживания: опоздать на автобус, поправиться на несколько килограммов, встретить неприятного человека. Некоторые имеют фобии, такие как боязнь высоты, пауков, воды. А есть люди, у которых страх настолько силён, что поглощает всецело. Он зарождается где-то глубоко в сердце и вместе с кровью распространяется по всему телу. Заполняет мысли и перекрывает положительные эмоции. Заставляет оборачиваться по сторонам и кричать во сне. Толкает на безумные поступки и требует великие жертвы. Ты больше не принадлежишь себе, страх полностью управляет тобой.

Однако если оглянуться и попытаться вспомнить ту пору, когда мне было двадцать... что я могу припомнить? Лишь то, что я повсюду один и безмерно одинок. У меня не было подруги, способной согреть мое сердце и тело. У меня не было друга, с которым я мог бы поговорить по душам. Что ни день, я не знал, как мне быть, не имел никакого представления о будущем. Чего ни коснись, я затворялся в себе, порой ни с кем не разговаривал по целой неделе. Такая жизнь продлилась примерно год. То был очень долгий год. Не знаю, стала ли та пора для меня суровой зимой, что оставила внутри важные годовые кольца?

О смерти ( стих на заданную тему, с заданными словами )ОДИН прыжок - и вот, в бетонность смерти Впечатаны разбитые тела. Лучами слёз луна на землю светит, Блестят осколки битого стекла. ТРИ фонаря, многоэтажность улиц, И псов бездомных поминальный вой, Запёкшаяся кровь пятном на скулах, И в небо взгляд упёрся неживой. На ЧЕТЫРЁХ утра застыли стрелки, Антиударность механизма - бред. Пурпурным блеском солнечной тарелки Встаёт над нашим городом РАССВЕТ. Предстанет в свете скорбная картина, - В кровавой луже мёртвые лежат, И тихо наползает паутина На ДВА окна восьмого этажа.

Я мотаюсь по минному полю,Я мотаюсь по минному полю,Поклоняюсь погибшим друзьям.Под наркозом иду с вечной болью:Я остался осколком весь там.Камикадзе – заложник АфганаИ на теле военный билет Украшает разгульная дамаЗакрывая былой амулет.В шифоньере хранится достойноОкропленный дождями беретИ глядят с фотографий спокойноТе, кто выжил, кого уже нет.Я былое пытаюсь измеритьС высоты зрелых осени лет,Но доносит скорбящее эхоИз Чечни вновь знакомый куплет.Не сужу, не корю я обеих,Кто же прав разберется народТолько вновь журавлиные стаиРоссия, Чечня провожает.

 Ему казалось, что любовь — это разговоры, что любовь — это духовное общение. Такова истинная любовь. Сексуальная жизнь — это лишь одна из житейских мелочей, неизбежная, потому что человеческие существа, к сожалению, обладают телами; но считаться с ней нужно как можно меньше. Страстно чистый и привыкший претворять свою страстность в серафическую духовность, он восторгался утончённой и спокойной чистотой, которая у Марджори происходила от врождённой холодности и пониженной жизнеспособности. 

 Разговор Рене с Белл. — Есть что-то… странное между вами, — проговорила она, на лбу, над взволнованными глазами, пролегли морщины. – Он смотрит на тебя так… словно оберегает. Будто собирается закрыть тебя своим телом от пули или ещё от какой-нибудь опасности… … — То, как ты двигаешься – ты даже не задумываешься об этом. Когда он пошевелится, даже совсем чуть-чуть, ты тут же меняешь свою позицию. Как магнит…или сила притяжения. Ты как … спутник, или что-то вроде этого. Я никогда не видела такого.