Афоризмы про не надо

— И какую гадость твоя духовка изрыгнет сегодня? — Будет куриная смесь с лесными ягодами. — Ты же знаешь, что я не выношу студенческую пищу! — На первое! Затем тушеная баранина по-аргентински со свекольным жульеном и пюре из сельдерея и шпинатной сальсой. — Наверняка забыл купить бухло! — Вина. «Тавель», затем «Примитиво» или «Наварро» на выбор. — А я хочу выпить сейчас! [кидает бокал в стену] — Вот тебе два литра испанского антифриза. Сообщи, когда надо будет пережевать твою еду!

 Дело в том, что говорить Люблю при люблю — это огромная человеческая потребность и необходимость. Почти такая же, как есть и спать. И как Рената Литвинова говорила в незабвенном фильме Богиня. Как я полюбила: хочется сказать Я люблю тебя, но всё время некому. Это первое, что вообще с человеком происходит. Надо кого-нибудь полюбить. Не оказаться любимым, не почувствовать, что ты кому-то необходим, а самому обязательно и желательно по гроб. И каждый раз по гроб. В глубине души чувствовать при этом, что уже не любишь. Я думаю, любовь всегда одна, просто объекты меняются. Их время от времени нужно менять, что бы не приедались. 

Не поётся и не плачется - день какой-то невезучий. Солнце то встаёт, то прячется за разорванною тучей. Всё идёт не так, как надо бы, и не так, как бы хотелось. Но твоя пустая жалоба даже Господу приелась. Понимаешь — даже Господу. Ну а ближним и тем паче. За черёмуховой проседью лето скорое маячит.

 Добро обязано научиться быть товаром и жить по законам рынка. Одно из глубочайших заблуждений нашей цивилизации состоит в том, что преимущество добра над Злом всем очевидно и в доказательствах не нуждается. сатана — не провинившийся ученик Бога. Это две равносильные и равноправные корпорации. Добро проигрывает злу по всем пунктам из-за того, что не умеет себя подать или, если угодно, продать. Человек появляется на свет, и ему с двух сторон предлагают товар, на выбор: быть верным в любви или развратником; существовать по законам благородства или подлости. Сатана умело зазывает покупателей, убеждая, что быть мошенником и подлецом гораздо выгодней, а развратником гораздо приятней. 

— Когда ты в последний раз из дома выходила? Тебе определенно нужно на воздух. — Раньше я выходила. Но потом перестала. В интернете все проще: общаешься с кем-то по интересам, а потом, если тебе больше не нравится, один клик — и его больше нет. Над тобой шутят? Удаляешь. Ведут себя как козлы? Удаляешь. Выставляешь себя дурой? Удаляешь.

  — Не мог бы ты принести мне тарелку? — Тарелку? — Говорят, если еда отравлена, то её надо съесть вместе с тарелкой… Так что… если я съем тарелку… — Черт, он теряет рассудок! 

Как я живу без тебя? Прошла немая тоска. Все у меня хорошо, прекрасно, как никогда. Я тут летаю во мгле, а ты все там, на Земле, И что-то как-то не торопишься на встречу ко мне... Но, ничего, ничего, Я подожду... Ведь надо все-таки узнать, Что это было за кольцо, и что за порошок, И почему твоя мамаша назвала меня «сынок»? Ну, я тут спрашивал у наших — все отводят глаза, Они хоть ангелы, конечно, но откуда им знать? Так что ты прилетай, я очень жду, Хотя, ты знаешь... Хотя, ты знаешь... Мне кажется, я начал понимать, Что ты имела в виду!

 Но газетчику надо уметь видеть и мелкий виноград, а не только крупный арбуз. 

Вокруг канонада, ничего не слышно Но у голоса особое свойство: если его возвысить, он сможет превзойти любой другой звук. Даже не крик, шепот, самый тихий шепот - он прогремит громом над армиями, когда говорит правду.

 Страдание — это непрерывное, никогда не кончающееся мгновение. Его невозможно разделить на дни, на месяцы, на времена года. Мы можем лишь подмечать различные его нюансы и устанавливать, в какой последовательности они повторяются. У нас здесь само время остановилось в своём поступательном движении вперёд. Вместо этого оно идёт по кругу вращаясь вокруг единого центра боли. Над нами господствует парализующая неподвижность жизни, в неизменном распорядке в котором каждой мелочи отведено своё место, — мы едим, пьем, выходим на прогулку, ложимся и молимся (или, по крайней мере становимся на колени для молитвы) в соответствии с кем-то установленными правилами и железными предписаниями. 

Не торопитесь уходить! Постойте у открытой двери! Нельзя же с легкостью забыть Тех, кто вас любит, кто вам верит! Не торопитесь отвергать, Когда вам душу открывают... Достаньте мудрости печать, Сумейте просто промолчать! Вы ведь сумеете, я знаю. Не торопитесь разлюбить, Все чувства сразу отвергая, - Тепла вам может не хватить, Чтоб отчужденья лед растаял. Не торопитесь успевать, Найдите миг остановиться! А вдруг получится узнать И там, где надо, появиться... Не торопитесь все забыть, От вздорной мысли отмахнуться... Как нелегко все возвратить! Как нелегко назад вернуться!

Зависть – это религия серости. Она бодрит посредственные личности, прислушивается к снедающим их страстям и в итоге разлагает душу. Зависть нашептывает оправдания собственному убожеству и алчности, приравнивая их чуть ли не к добродетелям. Зависть внушает уверенность, будто небесные врата открыты лишь для неудачников, кто не оставил по себе достойного следа, ибо растратил жизнь на неприглядные попытки унизить других, отвергнуть и по возможности уничтожить более одаренных соплеменников по той единственной причине, что они таковы, как есть. Ведь на ярком фоне особенно заметны духовная нищета, скудоумие и малодушие посредственных. Блажен тот, кого облаивают идиоты, ибо те не властны над своей душой.