Афоризмы про думать

Пока тревожишься о том, что думают в округе о тебе другие - в их власти остаёшься ты надолго и рабом, Но стать хозяином себе позволишь лишь тогда, когда не будешь в одобрении их нуждаться.

Я отношусь к писателям, про которых люди думают, что другие люди их читают.

Когда говоришь человеком, не слушай, что лопочет язык. Разговаривай с его глазами. Только они тебе скажут, о чём думают его мозги.

 Другом является такой человек, с которым я могу быть искренним. В его присутствии я могу думать вслух. 

 Я ухожу к себе и долго лежу под одеялами, пытаясь не думать о Гейле — и думая лишь о нем. 

Я думал, самое главное правило – это «не делай сегодня того, что можно сделать завтра».

Всем хочется знать, каково заниматься любовью с женщиной. Совсем по-другому, по понятным причинам, чем с мужчиной, но подобное вы себе даже представить не можете. Во-первых, секс более эмоционален, и никому ничего не нужно доказывать. Есть нежные и чувственные моменты, есть обжигающие и сильные - но не так, как с парнем, которому отводится главенствующая роль, а девушке - роль пассивная. Мы по очереди примеряем на себя роль и тех, кто нуждыется в защите, и тех, кто может защитить. Секс с женщиной - это секс, который хотелось бы иметь с мужчиной, но мечтам, похоже, сбыться не суждено: чтобы важен был сам процесс, а не его результат. Это бесконечная прелюдия. Свобода не втягивать живот и не думать о целлюлите. Возможность прошептать «Как хорошо!» и, что более важно, «А так не очень».

— Знаешь, я всегда думал, что напишу книгу, которая изменит взгляды людей на спорт, как «Человек, который изменил все» или «Фаворит». Но вместо этого я пишу книгу о парне, у которого два таланта: ловить мячи и не ловить хламидии. — Я фотографирую гамбургеры. Знаешь в колледже я хотел быть Энни Лейбовиц или Ричардом Аведоном, снимать человеческую суть, а сейчас я делаю красивым фаст-фуд, чтоб американцы толстели. Я не творец, я торговец смертью.

— Я бросаю тебя, Илья, — произнесла Адель ровно. Внутри у неё всё скрутило от боли. — Хорошо, — Илья кивнул и достал из кармана свой нож, он вытащил лезвие и поднёс его к лицу. — Моё лицо мне больше ни к чему. «Нет…» У Адель расширились глаза. Он вонзил кончик ножа себе в скулу. Девушка вскочила, стул грохнулся об пол, она схватила молодого человека за запястье: — Зачем? — Моя красота была нужна мне только чтобы ты не ушла и даже не думала смотреть на других мужчин, Адель, — серьёзно проговорил Илья.

Всегда говорят о горе брошенных… А вы когда-нибудь думали, о тех, кто уходит? Какой же надо смелостью обладать, чтобы однажды себе признаться, что так больше нельзя… и… и все … все прекратить, все прервать, все остановить… и уйти… уйти раз и навсегда… уйти с каменным лицом, подавляя эмоции… а потом с этим жить…

 Я думала только о себе, которая захотела уйти, наплевав на всех остальных. Это хорошо сказать: Я хочу умереть… А каково другим? 

 — Жизнь! — сказал Остап. — Жертва! Что вы знаете о жизни и о жертвах? Вы думаете, что, если вас выселили из особняка, вы знаете, что такое жизнь? И если у вас реквизировали поддельную китайскую вазу, то вы знаете, что такое жертва? Жизнь, господа присяжные заседатели, — это сложная штука, но, господа присяжные заседатели, эта сложная штука открывается просто, как ящик. Надо только уметь его открыть. Кто не умеет, тот пропадает.