Афоризмы про небо

Я хотел бы ветром быть и над землей лететь,К солнцу в снегах.Я хотел бы в небе спать и сны о нем смотретьСны в облаках...

Один из них был книжным вором. Другой воровал небо.

Как странно: у этих слепцов, потерявших зрение на войне, движения другие, чем у слепорожденных, - стремительнее и в то же время осторожнее, эти люди еще не приобрели уверенности долгих темных лет. В них еще живет воспоминание о красках неба, земле и сумерках. Они держат себя еще как зрячие и, когда кто-нибудь обращается к ним, невольно поворачивают голову, словно хотят взглянуть на говорящего. У некоторых на глазах черные повязки, но большинство повязок не носит, словно без них глаза ближе к свету и краскам. За опущенными головами слепых горит бледный закат. В витринах магазинов вспыхивают первые огни. А эти люди едва ощущают у себя на лбу мягкий и нежный вечерний воздух. В тяжелых сапогах медленно бредут они сквозь вечную тьму, которая тучей обволокла их, и мысли их упорно и уныло вязнут в убогих цифрах, которые для них должны, но не могут, быть хлебом, кровом и жизнью. Медленно встают в потускневших клеточках мозга призраки голода и нужды.

 Ну как же у человека можно отобрать небо? Оно же общее. 

 Песня без слов, ночь без сна, Все в свое время — зима и весна, Каждой звезде — свой неба кусок, Каждому морю — дождя глоток. Каждому яблоку — место упасть, Каждому вору — возможность украсть, Каждой собаке — палку и кость, И каждому волку — зубы и злость. 

Знаешь, когда ты спишь, когда уличный свет падает на твое лицо, я рисую тебе глаза. Неумело, инструментами сонного воображения я придумываю их открытыми. Синими, как море, или черными, как кофе, не важно. Важно только одно, чтобы они смотрели на меня. Чтобы я смотрел в них. Потому что я знаю: утром закружится жизнь, замешает нас в тесто суеты, лукаво нашепчет в заблудившуюся душу смешных нелепых дел, ты опять забудешь просто повернутся и посмотреть на меня, а я опять забуду сказать тебе что-то главное, спрятанное глубоко в сердце. Но на следующую ночь я снова не буду спать. Я нарисую тебе глаза. Может быть, однажды чаши весов судьбы перевесят это серое небо, падающее в лужи, эти мчащиеся в никуда автомобили, разбрызгивающие колесами застоявшееся одиночество, а мы замрем в шуме города, возьмемся за руки, просто так, как в далеком детстве, и ты посмотришь на меня нарисованными однажды ночью глазами.

...после тебя…после тебя был долгий март со снежной кашей под ногами,солёный дождь, сырой плацкарт моей весны. За облакамине видно было синевы, и небо было светло серым,роняло серые цветы к озябшим чувствам неумелым.Плотнее воздух стал вокруг, душа, как будто, стала больше,вдыхая боль сердечных мук. День прибывал. Тем было горшеосознование пустоты, что простиралась между нами,точнее, был отдельно ты и где-то я в своём тумане-в тумане лиц, витрин, домов, рекламы средств борьбы со стрессомрецептом правильных долгов, что поспевали за прогрессом.Менялись деньги у нулей, названия знакомых улиц. Жизнь становилась всё взрослей для бывших «умников и умниц».Я поменяла цвет волос и стала стриженой брюнеткой -костюм, помада, нервный босс. А сердце канцелярской скрепкойнадёжно крепится ко мне и только мне теперь послушно,лишь очень рано по весне скребётся к небу простодушно.

Лето уехало в отпуск на море. Сосны в лесу собрались на пикник. Серость и холод — кромешное горе; Если не вырвусь из-под конвоя, То заведу себя в тёмный тупик. Я собираю коллекцию красок: Небо, асфальт, копюшоны, листва, Лица людей, шелест букв, голос разума, Хаос, движенье — туда/не туда. Ветер взвивает меня выше неба, И я смотрю на весь мир с облаков. Как же красиво! Страдала, а мне бы Жизнь рассмотреть под другим углом.

Минута в прошломВ весёлом смехе проходящих мимо школьницЯ вдруг узнал, что 20 лет назадТаким же смехом осыпали мы прохожихЧто даже слёзы появились на глазах.Мечты, воспоминания проплывалиИ как-то незаметно для себяВдруг вспомнил, как мы песни распевалиИ с криком разбегались от дождя.Как мы вдвоём под деревом стоялиИ чувства непонятные со мнойМне по-особенному сердце щекоталиИ мне хотелось пригласить тебя домой.Ты мне тогда сказала, не замёрз ли?И вот тогда я вдруг впервые приобрёлТо новое, особенное чувство, что ли!Мы называем это- первая любовь!Тогда над нами небо потемнелоИ ливень хлынул будто из ведра,А ты стояла скромно в платье белом,А я готов был мокнуть до утра.Я вспоминал, как я тогда впервыеПрижался и коснулся твоих губ.Я помню чувства те и кудри золотыеИ нежность, ласку твоих тёплых рук.Ушли подростки, и воспоминания с ними,А я как будто в прошлом побывал;Как будто это был мираж пустыниИ это сон прекрасный был и миновал.Источник

Не о конях, ристалищах и славе, Скажу о мудрости и добром нраве. Враг твой – в тебе; он в существо твоем, Зачем другого числишь ты врагом? Кто победит себя в борьбе упрямой, Тот благородней Сама и Рустама. Не бей в бою по головам людей, Свой дух животный обуздать сумей. Ты правь собой, как Джам смятенным миром. Пусть будет разум у тебя вазиром. В том царство хор несдержанных страстей Сравню с толпой вельмож и богачей. Краса державы – мудрость и смиренье, Разбойники – порывы вожделенья. Где милость шаха злые обретут, Там мудрецы покоя не найдут. Ведь алчность, зависть низкая и злоба, Как в жилах кровь, в тебе живут до гроба. Коль в силу эти вес враги войдут, Они восстанут, власть твою сметут. Но страсть, как дикий зверь в плену, смирится, Когда могуча разума десница. Ведь вор ночной из города бежит, Где стража ночи бодрая не спит. Царь, что злодеев покарать не может, Своей державой управлять не может. Но полно говорить, ведь все равно, Что я сказал, до нас говорено.

Романс старости Ухожу, ибо в этой обители бедНичего постоянного, прочного нет!Пусть смеется лишь тот уходящему вслед,Кто прожить собирается тысячу лет. Книга жизни моей перелистана — жаль!От весны, от веселья осталась печаль Юность-птица! Не помню, когда ты пришлаИ когда, легкокрылая, вдаль уплыла Месяца месяцами сменялись до нас,Мудрецы мудрецами сменялись до нас.Эти камни в пыли под ногами у насБыли прежде зрачками пленительных глаз Вместо солнца весь мир осветить не могу,В тайну сущего дверь отворить не могу.В море мысли нашел я жемчужину-суть,Но от страха боюсь я на свет повернуть До того, как мы чашу судьбы изопьем,Лучше, милая, чашу иную нальем:Может статься, что сделать глоток пред концомНе позволит нам небо в безумстве своем Мы — источник веселья и скорби рудник,Мы — вместилище скверны и чистый родник!Человек — словно зеркало, мир — многолик:Он ничтожен и все-же безмерно велик!