Афоризмы про улицу

Я помню, как год назад шла по этой же улице и бросала вызов обществу, моральным устоям, всему миру. Сейчас это желание пропало — мне просто хочется спокойствия. Наверное, это и называется повзрослеть.

О смерти ( стих на заданную тему, с заданными словами )ОДИН прыжок - и вот, в бетонность смерти Впечатаны разбитые тела. Лучами слёз луна на землю светит, Блестят осколки битого стекла. ТРИ фонаря, многоэтажность улиц, И псов бездомных поминальный вой, Запёкшаяся кровь пятном на скулах, И в небо взгляд упёрся неживой. На ЧЕТЫРЁХ утра застыли стрелки, Антиударность механизма - бред. Пурпурным блеском солнечной тарелки Встаёт над нашим городом РАССВЕТ. Предстанет в свете скорбная картина, - В кровавой луже мёртвые лежат, И тихо наползает паутина На ДВА окна восьмого этажа.

 Собачья туша в переулке по утру, след шин на разодранном брюхе. Этот город боится меня. Я видел его истинное лицо. Улицы — продолжение сточных канав, а канавы заполнены кровью и, когда стоки будут окончательно забиты, вся эта мразь начнёт тонуть, когда скопившаяся грязь похоти и убийств вспенится до пояса, все шлюхи и политиканы посмотрят наверх и возопят: СПАСИ НАС, ну а я прошепчу… НЕТ 

Как странно: у этих слепцов, потерявших зрение на войне, движения другие, чем у слепорожденных, - стремительнее и в то же время осторожнее, эти люди еще не приобрели уверенности долгих темных лет. В них еще живет воспоминание о красках неба, земле и сумерках. Они держат себя еще как зрячие и, когда кто-нибудь обращается к ним, невольно поворачивают голову, словно хотят взглянуть на говорящего. У некоторых на глазах черные повязки, но большинство повязок не носит, словно без них глаза ближе к свету и краскам. За опущенными головами слепых горит бледный закат. В витринах магазинов вспыхивают первые огни. А эти люди едва ощущают у себя на лбу мягкий и нежный вечерний воздух. В тяжелых сапогах медленно бредут они сквозь вечную тьму, которая тучей обволокла их, и мысли их упорно и уныло вязнут в убогих цифрах, которые для них должны, но не могут, быть хлебом, кровом и жизнью. Медленно встают в потускневших клеточках мозга призраки голода и нужды.

Понимание и забота о ближнем – редкие качества для тех, кто работает на улице.

Пыль и камни мостовой были словно драгоценное золото... Дети, скакавшие на улице, были живыми самоцветами. Я знал, что они не рождались и не умрут. Но все вещи вечно пребывали такими, какими есть, и на должном им месте. В свете дня была явлена вечность.

Встретить друга (приятеля / просто знакомого / где-то я видел это лицо) случайно на улице, в кофейне, в метро (случалось со мной и такое) - в этом есть что-то настоящее, «правильное». Если слух ваш чуток, можно различить невесомое похрустывание крахмальных юбок судьбы. Случайная встреча на улице - это ещё не жест её, но уже улыбка краешком рта. Я доверяю случайным встречам больше, чем запланированным: мои планы состряпаны мною же (человек глуп по определению; я - человек, следовательно…) - а расписание непреднамеренных столкновений составляется без человеческого вмешательства.

Искусство Памяти, в описании старинных авторов, является методом, при помощи которого можно чрезвычайно, до неправдоподобных размеров, увеличить Природную Память, с которой мы появляемся на свет. Мудрецы древности полагали, что лучше всего запоминаются живые картинки, расположенные в строгой последовательности. Соответственно, чтобы сконструировать чрезвычайно устойчивую Искусственную Память, необходимо прежде всего выбрать Место: например, храм, или улицу с лавками и дверьми, или внутренность дома, то есть любое четко организованное пространство. Выбранное Место старательно запоминается, так что человек может мысленно путешествовать по нему в любом направлении. Следующий шаг — создать живые символы или картинки для вещей, которые требуется запомнить; чем они ярче, чем больше поражают воображение, тем лучше — говорят знатоки. Для идеи Святотатства, скажем, подойдет оскверненная монахиня, для Революции — бомбист, закутанный в плащ.

Я усмехнулась: – Драконы… Я всегда знала, что доверять вам опасно. Но после всего… Ты думаешь, я так легко доверюсь ему? Существо, способное играть чужими жизнями. Морально способное. Так просто, как им захотелось сделать из меня ручную зверушку. Ведь на мне до сих пор заклятие, по которому я вынуждена защищать тебя даже ценой своей жизни. И за что это мне – за то, что вышла однажды на улицу? За неправильный поворот в закоулках города. Не натолкнись я тогда на твоего братца – жила бы спокойно. Просто рядовой магианой.

На улице несколько человек [email protected]/ / одного, мимо идет бабуля-божий одуванчик:br Что ж вы вчетвером на одного-то налетели, окаянные?br Молчи, бабка, мы КОЛЛЕКТОРА поймалиbr Так что ж вы его руками-то бьете? Ногами его, ирода, нужно, ногами

 — Твоя беда в том, что ты боишься помолчать! — Что? — Ну да, уж я-то знаю, ты каждый вечер вытряхиваешь свою подружку из дому, потому что боишься, как бы она тебе поперек горла не встала. Когда живешь вдвоем, обязательно наступит момент, когда вы оба выговоритесь до конца. Не потому, что вам не о чем больше говорить, просто кажется, что между вами все уже сказано. Вот тогда-то вы и начинаете болтаться по улицам. А вот если бы ты действительно любил свою лялю, тебе хватило бы мозгов не бояться молчания. Без всякого радио или телека. И без мордобоя! — Не слушай, сынок, — прошептала мне тетка,-послушай моего совета: если выдержишь в молчании десять минут, значит, это так — увлечение; если выдержишь час, значит, ты влюблен; а если десять лет продержишься, значит, это твоя судьба! 

Я родился на улице Ленина, меня зарубает время от времени!