Афоризмы про лета

Значит, если ты начал путь, то продолжай его, при всех обстоятельствах ты можешь только выиграть, ты ничем не рискуешь, может быть, ты в конце концов сломаешь себе шею, но если бы ты уже после первых шагов повернулся и побежал вниз по лестнице, ты, может быть, сломал бы себе шею уже в самом начале, и не «может быть», а несомненно. Значит, если ты ничего не найдешь здесь в коридорах, открывай двери, если ничего не найдешь за этими дверями, то ведь есть новые этажи, если ничего не найдешь наверху, лети выше по новым лестницам. Пока ты не перестанешь подниматься, ступеньки не прекратятся, они будут расти ввысь под твоими поднимающимися ногами.

Но Орландо была женщина — это, между прочим, подтвердил сам лорд Пальмерстон. А когда мы заняты жизнеописанием женщины, мы можем, это общеизвестно, уже не настаивать на действии, а заменить его любовью. Любовь, как сказал поэт, – это вся жизнь, это главное призвание женщины. А стоит нам только глянуть на Орландо, пишущую за своим столом, мы тотчас убедимся, что ни одна женщина не была лучше приспособлена для этого призвания. И конечно, раз она женщина, и женщина красивая, женщина во цвете лет, она скоро наскучит этим дурацким писанием и думаньем и примется думать, положим, о леснике (а когда женщина думает о мужчине, никого уже не возмущает думающая женщина). И она напишет записочку (а когда женщина пишет записочку, пишущая женщина тоже никого уже не возмущает).

- Почему ты не писал мне? - Что? - Почему? Ничего не было кончено! Я ведь тебя ждала все 7 лет! А теперь уже поздно! - Ты мне писал? - Да! Ничего не было кончено! И сейчас не кончено!

Как-то раз на скамейке у дома престарелых сидели три старухи. Когда мимо проходил дедок, одна из них сказала ему: - Спорим, что мы можем точно угадать, сколько тебе лет? - Да никогда в жизни не угадаете, старые курицы! - ответил дед. - Запросто, - сказала одна из бабулек. - Ты только опусти брюки и подштанники, и мы сможем определить твой возраст. Дед поначалу засмущался, но желание выиграть спор взяло верх, и он опустил штаны. Старухи попросили его несколько раз повернуться и несколько раз подпрыгнуть. Затем они угомонились и сказали: - Тебе 87 лет. - Ядрена вошь! Как вы угадали? Старухи рассмеялись и ответили: - Мы вчера были у тебя на дне рождения, старый ты склеротик...

 Ты куда летишь, печальный призрак Вот он я, готический твой принц Ты выглядишь как труп твоей собачки Которую насиловал фашист 

И полетели...Ломаю слёзы, а ты молчишь.Нам не под силу земная жизнь.Мы слишком долго искали свет,Которого нет.На тонкой нити тайга следов,Мы убегаем от городов.Все ближе к вечности навсегда,Давай туда…ПрипевИ полетели к небу вместеВместе с тобой!Нам бы остаться там, где ветерВечный покой!И превратиться в пепел светаОн так знаком.Я невесома, рядом где-тоТы невесом!Читать нет сил твоего творенья,Я знаю все наизусть сомненья.Летим, и станем другими в небеВерь мне.Дышать легко и без кислорода,Научит наша душа-свобода.Узнаем все перекрестки светаГде-то.

 .. Я тут скачал из Интернеталюбовь, жену и это Лето,но не нажал на Сохранить… 

Хоккей — моя стихия, счастливое увлечение; эта искрометная темпераментная игра неиссякаема, как неиссякаема в человеке жажда соперничества и самоутверждения. Шайба снова в игре, снова вскипают страсти, снова скорости кажутся уже неподвластными хоккеистам, снова летит на тебя защитник, и ты знаешь, что уступить ему не имеешь права: ведь «трус не играет в хоккей». И игра эта торжествует, живет, влечет миллионы мальчишек, мечтающих стать рядом с нами, прийти к нам на смену.

Настоящий мужчина — это мужчина, который точно помнит день рождения женщины и никогда не знает, сколько ей лет. Мужчина, который никогда не помнит дня рождения женщины, но точно знает, сколько ей лет — это ее муж.

ПодсолнухТы солнышка ясного внучекИ сын беззаботного лета.К теплу тянешь листики ручки-Не можешь без яркого света.Внутри тебя черные семечки,На солнце блестят как агатыПодставив под солнышко темечкоЦветешь ты на радость ребятам.И в поле стоят ребятишки-Сестренки твои и братья,Мальчишечки в желтых штанишкахИ девочки в желтых платьях.

Если ты заметишь в иллюминатор, что летучие мыши улетают с самолёта, на котором ты летишь, то знай: самолёт скорее всего уже падает.

Я прожил пятьдесят лет, но если вычесть из них те часы, что я жил для других, а не для себя, то окажется, что я еще в пеленках.