Афоризмы про мертвых

— Я всё вспомнила… один из плюсов обращения. Я вспомнила все, что ты внушал мне забыть. К примеру, как мы с тобой впервые встретились, мы были не знакомы, и ты велел мне получать от жизни все, что я захочу. Дэймон, почему ты мне не сказал? — И что-то бы изменилось?.. Я так не думаю. — Ты просил меня сделать выбор, Дэймон, я его сделала. И если ты хочешь злиться, вымещай злость на мне, а не на Стэфане, на Мэтте или на ком бы то ни было ещё. — Ты закончила? — Если бы прошлой ночью там был ты, а не Стэфан, и я бы умоляла тебя спасти Мэтта… — Я бы спас тебя, сразу же без вопросов! — Я так и думала. И Мэтт был бы сейчас мертв, потому что ты бы не отпустил меня. Мэтт был бы мертв! — А ты была бы жива! И смогла бы прожить свою жизнь, которую ты хотела, которую ты заслуживаешь. Знаю, что раньше я этого не понимал, но сейчас понимаю, и я хотел этого для тебя, Елена.

Суккулент — это лучшее домашнее растение для вас, если вы никогда не бываете дома. Его можно поливать раз в неделю или даже реже, и он выживет. Так вот: в этом году я купил его, и сейчас это самый мёртвый цветок, который я когда-либо видел. Он уже хрустит. Так что это пример того, как бы я заботился о ребёнке, собаке, и как я забочусь о самом себе.

Никт был рад, что додумался прийти к Поэту. Кто тебя образумит, если не поэт. Да, кстати… — Мистер Трот… Расскажите мне о мести. — О, это блюдо подается холодным. Не мсти в пылу негодования! Мудрее дождаться подходящего часа. Один бумагомаратель по фамилии О'Лири — к слову, ирландец. — возымел наглость написать о моем первом скромном сборнике стихов «Прелестный букетик в петлицу истинного джентльмена», что это никчемные вирши, лишенные всякой художественной ценности, и что бумагу, на которой они написаны, лучше было употребить на… нет, не могу произнести такого вслух! Скажу лишь, что заявление его было чрезвычайно вульгарным. — И вы ему отомстили? — с любопытством спросил Никт. — Ему и всему его ядовитому племени. О да, юный Оуэнс, я отомстил, и месть моя была ужасна. Я напечатал письмо и наклеил на двери лондонских публичных домов, в которые нередко наведывались щелкоперы вроде этого О'Лири.

Когда вы мертвы, утешение в том, что вы не знаете этого. Вы вообще ничего не знаете. Это тяжело только для других. То же самое, когда вы тупы.

 Я был вскормлен мертвецами, я сосал из мертвой груди желтый гной, Колыбельной песней для меня был злой звериный вой. И потому от воя вытянулись уши, Стал ушастым ???яем я и ???нутым к тому же. 

 — Убей меня!— Нет— Почему?!— Тот, кто убивает женщин, ничтожество. Если я стану ничтожеством, чтобы выжить… То буду все равно что мертв. 

Мы рабы судьбы, чар, королей и безрассудных людей, в чем яде обитает болезнь. Так чары мака могут усыпить нас, и мы заснем мертвым сном. А когда этот сон кончится, мы проснемся в вечности, мы исчезнем, умрет сама смерть.

А мёртвым возвращаться не надо. Мёртвым ни к чему быть там, где живые.

Смерть, очевидно, обладает невероятной скоростью как одной из своих важнейших прерогатив. А мертвые, как и мы, могут быть калеками, но у них отсутствует то, что еще живо. В таком случае, Вы наверняка чувствуете себя лишенным лучших своих книг, потому что здесь они до сих пор живы.

Есть поговорка, что о мёртвых надо говорить либо хорошо, либо ничего. По-моему, это глупость. Правда всегда остаётся правдой. Если уж на то пошло, сдерживаться надо, разговаривая о живых. Их можно обидеть — в отличие от мёртвых.

Я хожу по комнатам мёртвых, по улицам мёртвых, городам мёртвых - людей без глаз, без голов; людей с фабричными чувствами и стандартными реакциями; людей с газетными мозгами, телевизионными душами и школьными идеалами…

Я почти физически ощущал, как крохотный дышащий комочек, называемый «я», растворяется в аморфном, мертвом нечто под названием «жизнь». И это реальность, которую бессмысленно отрицать.