Афоризмы про армию

Когда пришло время служить моему сыну, он пришел и сказал: " Неужели ты не можешь заплатить, чтобы меня в армию не взяли?" А я сказала: «Нет, ты обязан, ты будешь служить». А он сказал: «Ты не мать, ты - ехидна».

Америка, на самом деле тебе не хочется идти воевать. Америка, это все эти подлые Русские. Эти Русские, эти Русские и эти Китайцы. И эти Русские. Россия хочет съесть нас живьем. Русская власть — сумасшедшая. Она хочет забрать наши машины из наших гаражей. Она хочет захватить Чикаго. Ей нужен Рэд Ридерс Дайджест. Ей нужны наши автозаводы в Сибири. Его громадная бюрократия управляет нашими заправками. Это плохо. Уф. Он научит Индейцев читать. Ему нужны большие черные негры. Ха. Она заставит работать нас по 16 часов в день. Помогите. Америка, это довольно серьезно. Америка, это то, что я вижу, смотря телевизор. Америка, все это правда? Я лучше начну работать. Это так, я не хочу идти в Армию или крутить станки на фабриках высокоточных деталей, как бы то ни было я близорук и у меня бывают припадки. Америка, я поддержу тебя своим безумием. America you don're really want to go to war. America it's them bad Russians. Them Russians them Russians and them Chinamen. And them Russians.

Дело в том, что декрет Совнаркома об образовании Рабоче-крестьянской красной армии был принят 28 января 1918 года. Вождь большевиков тогда 20 миллионов рублей выделил для защитников первого в мире пролетарского государства. Спустя год, когда армия уже была создана и отчаянно сражалась на фронтах Гражданской войны, член ВЦИК товарищ Каменев предложил торжественно отметить годовщину РККА. Выбрали для этого 17 февраля 1919 года. Потом посмотрели внимательно на календарь и решили для всеобщего удобства перенести празднование на ближайшее воскресенье. Им и оказалось то самое 23 февраля. Таким образом, никакой связи с трусостью Дыбенко этот праздник изначально не имел. Пришлось бы воскресенье на 22 февраля — отмечали бы в этот день.

Кто командует Девятой армией, Вы или Я?…

Когда был я еще школьником, попалась мне книга о покушении на Гитлера. И там приводились слова графа Штауффенберга, организатора покушения: «Если даже мы потерпим неудачу, нужно доказать всему миру, что Германия – это не поголовный трест убийц». Очень меня тогда впечатлила мысль полковника. Умри, а точнее цель не сформулировать. Ни одного лишнего слова, посыл понятен. Слова те я запомнил. И когда, уже повзрослев, начал интересоваться историей русской революции, перефразировал их для себя. Даже если Корнилов потерпел неудачу, он доказал всем нам: Россия не была поголовным сборищем предателей и трусов. Это был ответ лучшей части русской армии на тот совершенный беспредел, который уже начался в стране.

У меня нет по поводу авиабазы в Сирии никакой гражданской позиции. Я просто чуть-чуть служил в армии и у меня есть военная позиция. Она следующая: мне нравится, что у нас в Сирии есть авиабаза, потому что наконец-то военные постреляли. По-настоящему постреляли. Наконец-то кому-то пригодился диплом! Они его открыли и сказали: «Вот зачем, а я думал, надо брить кантик». Это кошмар. Нас в армии всегда заставляли брить кантик. Каждый день у тебя должен был быть бритый кантик. И это странно, потому что у нас достаточно мощная армия, у неё в приоритете наступательные позиции.Читать далее »

Одиночкам сподручнее возглавлять армию одиночек.

с этой армией я завоевал бы весь мир, если бы мне хоть раз удалось заставить всех стрелять в одну сторону.

Армия — школа скверная, так как война бывает не каждый день, а военные делают вид, будто их работа постоянная — Д. Шоу

Явись вдруг в людях чувство элементарного протеста, никакой войне не продлиться бы дольше трех месяцев. Военным осталось бы только сложить манатки да разойтись по домам. Ну почему я оказался в армии? Почему миллионы других идиотов прямо-таки рвались исполнить свой воинский долг? Отчасти ради лихой молодецкой забавы, отчасти «Англия, моя Англия!», «нигде и никому британцев не сломить!» и прочий хоровой песенный рев. Долго ли он гремел в сердцах? Большинство парней вокруг меня позабыли про все это гораздо раньше, чем мы добрались до Франции. Бойцы в окопах не горели патриотизмом, не пылали ненавистью к кайзеру, не болели душой за маленькую храбрую Бельгию и брюссельских монашек, которых проклятая немчура насилует на столах (почему-то всегда именно «на столах», словно хуже и быть не может).

 … Армию любят, лишь если идёт война. 

Самое жалкое, что есть на свете, — это толпа; вот и армия — толпа: идут в бой не оттого, что в них вспыхнула храбрость, — им придаёт храбрости сознание, что их много и что ими командуют. Но толпа без человека во главе ничего не стоит.