Афоризмы про поле

Я мотаюсь по минному полю,Я мотаюсь по минному полю,Поклоняюсь погибшим друзьям.Под наркозом иду с вечной болью:Я остался осколком весь там.Камикадзе – заложник АфганаИ на теле военный билет Украшает разгульная дамаЗакрывая былой амулет.В шифоньере хранится достойноОкропленный дождями беретИ глядят с фотографий спокойноТе, кто выжил, кого уже нет.Я былое пытаюсь измеритьС высоты зрелых осени лет,Но доносит скорбящее эхоИз Чечни вновь знакомый куплет.Не сужу, не корю я обеих,Кто же прав разберется народТолько вновь журавлиные стаиРоссия, Чечня провожает.

 Берега укутались снегами Дни ноября сложились в журавля Он улетел, исчез за облаками, А утром стали белыми поля Пришла зима, все это как всегда, Но может неспроста, да может неспроста Сегодня первый белый день… Давай начнем все с чистого листа! 

 Мужчины без женщин — это проявление всего худшего, что есть в человеке. Как и женщины без мужчин. В соединении полов, в семье заключена великая мудрость Бога. Любящие супруги гасят друг в друге злое, подобно тому как в арифметике перемножение минусов обращается плюсом. 

На третий или четвертый год работы с геологами я стал писать стихи. У кого-то был с собой стихотворный сборник, и я в него заглянул. Обычная романтика бескрайних просторов — так мне во всяком случае запомнилось. И я решил, что могу написать лучше. Первые попытки были не Бог весть что... правда, кому-то понравилось — у любого начинающего стихотворца найдутся доброжелательные слушатели. Забавно, да? Хотя бы один читатель-друг, пусть воображаемый, у каждого пишущего непременно имеется. Стоит только взяться за перо — и все, ты уже на крючке, обратного хода нет... Но на хлеб зарабатывать было нужно, и я продолжал выезжать с геологами в поле. Платили не много, но и расходов в экспедициях почти не было, зарплату тратить практически не приходилось. Под конец работы я получал свои деньги, возвращался домой и какое-то время на них жил. Хватало обычно до Рождества, до Нового года, а потом я опять куда-нибудь нанимался. Так и шло — я считал, что это нормально. Но вот в очередной экспедиции, на Дальний Восток, я прочел томик стихов Баратынского, поэта пушкинского круга, которого в каком-то смысле я ставлю выше Пушкина. И Баратынский так на меня подействовал, что я решил бросить все эти бессмысленные разъезды и попробовать писать всерьез. Так я и сделал: вернулся домой до срока и, насколько помнится, написал первые свои по-настоящему хорошие стихи.

  — В Библии говорится, что мерзко мужчине возлежать с другим мужчиной, но мы делили палатки в скаутском лагере, и спали рядом все время… Выходит, скаутский отряд — это мерзость? — Знаешь, что ещё значится в Библии, как мерзость — поедание лобстеров, высадка разных культур на одном поле, выглядеть гордо. А, что не мерзость? Рабство. 

 Я часто думаю о том, сколько душевных ран получила за свою короткую жизнь. К сожалению, за все эти раны я должна была благодарить мужчин, и в результате я не могла пробудить в себе хоть каплю уважения ни к кому из представителей этого пола. 

В небе висит месяц, какой-то он заплесневелый, на полу — гора бычков. И вокруг, сколько ни крути башкой по сторонам, — абсолютно ничего, что радовало бы душу.

Всем коммунистам, независимо от пола и возраста, нужно присваивать воинские звания.

 Алисон всегда оставалась женщиной; в отличие от многих английских девушек, она ни разу не изменила своему полу. Она не была красивой, а часто – даже и симпатичной. Но, соединяясь, ее достоинства (изящная мальчишеская фигурка, безупречный выбор одежды, грациозная походка) как бы возводились в степень. Вот она идет по тротуару, останавливается переходит улицу, направляясь к моей машине; впечатление потрясающее. Но когда она рядом, на соседнем сиденье, можно разглядеть в ее чертах некую незаконченность, словно у балованного ребенка. А совсем вплотную она просто обескураживала: порой казалась настоящей уродкой, но всего одно движение, гримаска, поворот головы, – и уродства как не бывало. 

В борьбе за развитие разума недостаточно поднимать потолок, надо еще следить за тем, чтобы пол не провалился.

 Вышла Василиса Прекрасная в чисто поле. Два раза топнула ногой, три раза махнула рукой, четыре раза подпрыгнула, перекувырнулась через голову, ударилась оземь и вырубилась. 

 Лотерейный билет был утешением. Маленькое компактное поле надежд. Маленький вызов вселенной. Этим лотерейным билетом он провоцировал Всевышнюю. Чтобы она продемонстрировала, существует ли она на самом деле.