Афоризмы про слезы

А ещё я знаю, что хотим мы оба, но ни шагу друг к другу. Любовь какая-то. И надо рассказать об этом кому угодно, только не тебе. Есть ещё: запретить себе думать над мотивами, призрачно надеяться, что ты умираешь, что любишь, что ждёшь меня где-нибудь, и готовиться ударить тебя ещё раз, если всё-таки встретимся в этом. Всю навевающую легкую безнадёжность музыку привязывать к тебе; а легкая — как раз из-за надежды. А безнадёжность — от глупых принципов… — да от самой жизни такой, а мы живём своей каждый. Мы следуем. Оставляем неповторимое своё — следы, без «вдвоём», совсем несолёный ночной суп, если бы мы умели готовить. А потом это выльется в кто кого переживёт, да только не к победе стремимся, а то следы собственные, разлучные — исчезнут. Бессмысленными станут — обретут свою всамделишную сущность. Да глупо всё это. Нет, мы не найдём похожее дыхание в других, и не стоит пытаться даже, но здесь важен сам процесс несмирения, твёрдости, необходимой жестокости уметь ставить точки.

Все происходящее ныне отнюдь не ново. Все это уже случалось много раз. Ложь, вероломство, убийства, Варфоломеевские ночи, коррупция, порожденная жаждой власти, нескончаемые войны История человечества писана слезами и кровью, и среди тысяч обагренных кровью памятников сильными мира сего лишь изредка встречался один, осиянный серебристым светом. Демагоги, обманщики, братоубийцы и отцеубийцы, упоенные властью себялюбцы, фанатики и пророки, мечом насаждавшие любовь к ближнему; во все времена одно и то же, во все времена терпеливые народы наталкивались друг на друга и бессмысленно творили убийство во имя императора, во имя веры, во имя коронованных безумцев Этому не было конца.«Триумфальная арка»

 Медленно, опечаленно кулак, совершивший все, что мы делали, разжался, раскрыв когтистую ладонь того, чем мы стали. Гнев остыл, превратившись в грусть, как это всегда бывает и как должно быть. И ничто из того, к чему мы стремились в прошлой жизни, всего час назад, не было исполнено надежды и смысла, как одна-единственная упавшая слеза. 

 Земля наверно раскололась, как ты говорила И мы уже не вместе — в душе моей могила От пролитых слез внутри меня один вопрос: Заживет ли рана до конца - Ты больше не моя… 

Я не верю!Их слишком много – смелых и красивых,Как мотыльков, стремящихся к огню!И только я – тебя не поцелую,Не обниму, не прошепчу: «Люблю».Пусть эта тайна грустная хранится,И делает темнее – юный взор.Не разгадать её, не исцелиться,И строки всё безрадостней - в минор…Нигде, ни в чём не обрести забвенья,Гоню я прочь напрасные мечты,Судьбу свою приму без сожаленья - Мне хватит сна, в котором будешь ты.Саму себя к разлукам и потерям,И к одиночеству приговоря - Не изойду слезой, не заболею,И – не поверю, что ты ждёшь меня…

Пока лечу я в мыслях над землёю...7.11.2013 г.Брату - Владимиру Дмитриевичу Калугину (19.02.1946 г. – 7.11.2011 г.) посвящается:Пока лечу я в мыслях над землёю,А слово "под" в строке появится потом,Братан пойми, я раком не болею,Хотя в ногах свинец, хожу с трудом.Пока лечу я в мыслях над землёю.Хватаю за руки проживший мною день,Для дам скажу – наверно я старею,На попки, ноги их смотреть мне лень.Пока лечу я в мыслях над землёю,А слово «под» в строке появится потом,Я буду, Вова, рядышком с тобой,Но не зови меня во сне в свой дом.Твои мечты и мысли "под" землёю,Навечно спят - две даты охраняют их,С лица слезу пойду водичкой смою,Да, грустный день пришел – такой и стих.

 Прости! Не помни дней паденья, Тоски, унынья, озлобленья,- Не помни бурь, не помни слёз, Не помни ревности угроз! Но дни, когда любви светило Над нами ласково всходило И бодро мы свершали путь – Благослови и не забудь. 

  — Не могу переносить женских слез. Когда плачет, я готов на все, даже могу жениться. 

Из уголков его глаз сочились слезы. И они напугали меня сильнее, чем все, что он мне наговорил.

Дед...Сколь минуло десятков лет,Когда умер мой славный дед…Но сегодня явился онСквозь тревожный печальный сон!Повернулся ко мне и сел.И смотрел на меня, смотрел…Точно что-то хотел сказать,Но не мог он меня узнать…Вдруг… узнал и его глазаПереполнила до краев холодеющая слеза…И в объятиях старых рукЗамер дед и стареющий внук…

Надо сказать, что новорожденный колдун — это землетрясение, поселившееся в детской комнате. Любой каприз малыша буквально переворачивает дом вверх дном (кстати, случалось на улице Вязов и такое). Пустышки взрываются как петарды, пеленки разлетаются стаей испуганных перепелок, бутылочки сами собой наполняются молоком из соседских холодильников… Словом, только мама-колдунья может противостоять тому тайфуно-урагано-цунами, которое устраивает ее чудесный отпрыск. А уж когда начинают резаться зубки, тут и папочке приходится брать отпуск и сидеть с волшебненочком — чего доброго, подожжет занавеску или доведет до слез соседскую горгулью.

Обида — это такой маленький и очень симпатичный зверёк. С виду он совсем безобидный. И если с ним правильно обращаться, то вреда он вам не принесёт. Обида, если не пытаться её поселить в своем доме, прекрасно живёт на воле и никогда никого не трогает. Но все попытки завладеть Обидой, сделать её своей, кончаются всегда плачевно… Зверёк этот очень маленький и юркий, он может случайно попасть в тело любого человека. Человек это сразу почувствует, ему становится обидно. А зверёк кричит человеку: — Я нечаянно попался! Выпусти меня! Мне здесь темно и страшно! Я хочу к маме! Но люди давно разучились понимать языки тварей земных, особенно таких маленьких зверьков… Есть такие люди, которые сразу отпускают обиду. Но есть и такие, которые ни за что не хотят её отпускать. Они сразу называют Обиду своею и носятся с ней, как с самой дорогой игрушкой. Постоянно думают о ней и даже ночью просыпаются от великих дум о ней. А Обиде всё равно не нравится жить с человеком.