Длинные Афоризмы про королей

 O Христос, король обманщиков, укравший наши самых благородные удовольствия! Слушай меня! Все, что ты сделал, с того времени как вылез из живота той Девственницы, так это уклонялся от своих обязанностей и нарушал свои обещания! Много столетий мы ждем, но ты молчишь! Ты обещал спасение, но ты не спас ни одного человека! Ты монстр, который сотворил в своей жестокости жизнь и принес страдания всем невинным душам, прокляв нас каким-то непонятным первородным грехом, только чтобы наказывать нас на правах сильнейшего! Мы требуем, чтобы ты признался! Признайся, что ты лгал нам! Признай свои отвратительные, непростительные преступления! Мы будем вбивать новые гвозди еще глубже в твою плоть и украсим тебя короной с еще большими шипами… пока твоя кровь не захлещет неистовым фонтаном из твоих высохших ран! Бессмысленность, во имя которой было пролито столько крови! Ты — ничто, просто фантазия, созданная из глупых надежд человека и его страхов!

Что встретил в пути Берен, с какими трудностями столкнулся, – неизвестно. Ведомо лишь, что в Дориат он добрался поседевший и согбенный, словно провел в дороге многие годы. Но вот однажды летом, бродя светлой лунной ночью в лесах Нелдорета, он повстречал дочь Короля, Лучиэнь. Стоило ему увидеть дивный силуэт, танцующий на вечно-зеленом холме возле Эсгалдуина, как перед очарованием волшебного видения разом отступили, забылись усталость и муки, перенесенные в пути, ибо волшебно-прекрасна была Лучиэнь, прекраснее всех Детей Илуватара в этом мире. Синий, как вечернее небо, плащ струился за спиной Лучиэнь, мерцая золотым шитьем; темные волосы, словно сгустившийся сумрак, волной ниспадали на плечи, и искрились серые глаза, словно сумерки, пронизанные светом звезд. И вся она была волнующимся бликом в листве, голосом чистых звенящих струй, жемчужным сиянием туманов вечерней земли; нездешним светом, мягким и таинственным, озарено было лицо Лучиэнь.

В судьбе людей, физически или духовно совершенных, есть что-то роковое – точно такой же рок на протяжении всей истории как будто направлял неверные шаги королей. Гораздо безопаснее ничем не отличаться от других. В этом мире всегда остаются в барыше глупцы и уроды. Они могут сидеть спокойно и смотреть на борьбу других. Им не дано узнать торжество побед, но зато они избавлены от горечи поражений. Они живут так, как следовало бы жить всем нам, – без всяких треволнений, безмятежно, ко всему равнодушные. Они никого не губят и сами не гибнут от вражеской руки Ты знатен и богат, Гарри, у меня есть интеллект и талант, как бы он ни был мал, у Дориана Грея – его красота. И за все эти дары богов мы расплатимся когда-нибудь, заплатим тяжкими страданиями.

 Знаете, есть две бедности. Одна бестрашно ходит по улицам в лохмотьях и повторяет, сама того не зная, историю Диогена, скудно питаясь и ограничиваясь в жизни лишь самым необходимым; быть может, она счастливее, чем богатство, или по крайней мере хоть не знает забот и оберегает целый мир там, где люди могущественные не в силах обрести ничего. И есть бедность, прикрытая роскошью, бедность испанская, которая таит нищету под титулом; гордая, в перьях, в белом жилете, в желтых перчатках, эта бедность разъезжает в карете и теряет целое состояние за неимением одного сантима. Первая — это бедность простого народа, вторая — бедность мошенников, королей и людей даровитых. 

ШутСмех, блеск, маскарад.Я не жаждую наград.Нет медалей за мой труд,Ведь я лишь придворный шут.Что король мой захотел,То и будет мой удел.Смех всегда вокруг меня.Не смешно - виновен я.Я всегда, везде смешон,Но внутри опустошен.У меня внутри лишь боль.Сердце требует покой.Маска на мне шутника.Сердце воет, в нем - тоска.Я хочу нормально жить,Не хочу по-волчьи жить.Жизнь моя не так легка,Но живу вот так пока:Смех, блеск, маскарад.Я не жаждую наград.Нет медалей за мой труд,Ведь я лишь придворный шут.

  — Прости пап, я занят. Надо доесть кашу и потом хочу заняться Шекспиром. — Разве Шекспир обеспечил тебе крышу над головой и пищу на столе? Разве Шекспир дает тебе деньги?! — Но папа, мне надо дочитать Генриха IV. — Здесь я король. Король Энди. И королю Энди Первому нужна твоя помощь. — Покоя нет той голове, что на себе несет корону. — Что это значит? — Значит, не наезжай на своих детей, а то можешь остаться без королевства. — Это мятеж! Кто тебя такому научил?! Ора! 

If I could fly Like the king of the sky Could not tumble nor fall I would picture it all If I could fly See the world through my eyes Would not stumble nor fail I could ravage my jail If I could fly Если бы я умел летать! Подобно королю небес, Не падая камнем, Я бы нарисовал все это. Если бы я умел летать.. Посмотри на мир моими глазами... Я бы не спотыкался, не терпел неудачу, В небеса бы парил... Если бы я умел летать!

  — Итак, вообразив со всею тщательностью сложение желаемой вами особы, вы представьте ее затем в одежде, но в этом случае поступайте не горячась, ибо, как это было в тысяча двести пятьдесят первом году, когда я вызывал, по просьбе вдовы покойного, дух французского короля Людовика Лысого, он появился одетый лишь на передней половине тела, задняя же половина была неодетая и возбуждала удивление… 

Король негодует: «Что день, то беда! Отвсюду зловещие вести. Везде лихоимство, лесть, подкуп, вражда, Ни в ком нет ни правды, ни чести… Поджоги, убийства, разврат, грабежи, Иуда сидит на Иуде…» Король обратился к шуту: «О, скажи: Куда делись честные люди?» И шут засмеялся: «Ах ты, чудодей! Очистив весь край понемногу, Ты в ссылку отправил всех честных людей И — сам поднимаешь тревогу!»

Моими героями всегда были академики: Вавилов, Капица, Курчатов, Ландау, Королев и многие другие. Знал, что никогда не достигну их уровня и результатов, но хотелось быть похожим на них, жить по их принципам. Сейчас на их костях пляшут ликующие ничтожества. И для меня это личная трагедия. Но быть героями для меня выдающиеся ученые никогда не перестанут.

  — А разве у вас при дворе нет должности шута? Ну такого специального полезного идиота, который крутится под ногами, порет чушь и корчит рожи. — Идиотов-то у меня при дворе сколько угодно, — признался Король. — Но специальной должности нет. Официально у этих господ совсем иные звания. 

 Хватит, Гриммджоу. Ты проиграл. Мне всё равно, король ты или нет, но убивать каждого, кто тебе не нравится и становиться королем, когда править уже некем, — просто глупо. Если я тебе так противен, я сражусь с тобой в любое время. Поэтому сейчас остановись, Гриммджоу.