Лучшие Афоризмы про энергию

 Вселенная состоит из трех элементов: энергии, материи и неограниченного личного интереса. 

Тогда правительства людей были вынуждены пойти на крайние меры. Решение всех проблем — разрушение неба. Так человек пытался отрезать машины от солнца — их основного источника энергии. Да будут отпущены грехи людей и машин.

Мозги – основа всего. Мозги, мысли, интересы. Руки, которые могут энергию дать. Руки, которые могут обнять, руки, которые могут направить. Внешний вид уже не важен. Внутренний мир – основа всего.

 Хозяин кабинета говорил, что за свою историю диван настолько пропитался энергией греховной любви, что сидение на нем в течение часа гарантированно излечивает от импотенции. Существовало так же поверье, что мужчина и женщина, неосторожно присевшие на диван вместе, немедленно начинают вожделеть друг друга и не успокоятся, пока не согрешат. 

Опыт множества ошибок научил её, что творческую энергию нельзя разбрызгивать. Накапливается она медленно: капельками фраз, дуновениями мысли, краткими прозрениями. Стоит человеку не вовремя выйти в Интернет или поболтать по телефону с приятелем — он выплеснет себя, опустошит, на несколько часов сделает ни к чему не годным. А сколько таких отвлечений у пишущего человека?

Энергия любит материю, но изменяет ей с пространством во времени.

Что мы делаем в школах? Школы, на самом деле, являются не столько инструментом передачи знаний, сколько инструментом контроля. Ребёнок проводит там по шесть-семь часов. Это необходимо для того, чтобы усмирить его танец, его песню, его радость; это требуется для того, чтобы контролировать его. Будучи запертой по шесть-семь часов ежедневно в почти тюремной атмосфере, энергия ребёнка угасает. Он становится подавленным, будто замороженным. Энергия больше не течёт, не бьёт ключом, жизнь ребёнка сводится к минимуму - и это мы называем сдержанностью. Он никогда не живёт полной жизнью.

Однажды я вела занятие, на котором рассказывала студентам, как работать со смыслом. Это что-то вроде такого вводного урока, который я провожу, чтобы подвести их к мыслям о Деррида. Мы проходим Соссюра и прочие необходимые вещи, а потом я показываю им «Фонтан» Дюшана — писсуар, который был большинством голосов признан самым важным произведением искусства двадцатого века, — и спрашиваю их, искусство это или нет. В последней группе большинство студентов настаивали на том, что писсуар не может быть искусством — двое или трое даже всерьез рассердились и принялись рассуждать о Пикассо и о том, что их дети и те рисуют лучше, чем он, и еще — о недавней инсталляции, завоевавшей приз Тернера, — пустой комнате, в которой то гас, то загорался свет… А я-то думала, что это будет совсем несложное занятие.