Вы знаете интересные афоризмы?
Поделитесь ими с нами!
Вы думаете, что пьёте виски, потому что у вас в меню написано, что это виски, и потому, что люди за соседними столиками наслаждаются виски. Хотя не исключено, что все мы тут пьём не виски, а бурду, попав под обаяние рекламы коммерческих брендов Chivas или Johnny Walker, называющих свой продукт виски. Реклама рождает любые образы.
Она испытывала подобное в школе на уроках математики. Это был единственный предмет, который ей действительно нравился. Решая задачи, она ощущала необыкновенное волнение, дерзкое чувство восторга от того, что приняла брошенный вызов и без труда победила, и страстное желание и решимость идти дальше, справиться с очередным, куда более трудным испытанием. Хотя математика давалась ей очень легко, она испытывала растущее чувство уважения к этой точной, предельно рациональной науке. Она часто думала: «Как хорошо, что люди дошли до этого, и как хорошо, что я в этом сильна». Два чувства росли и крепли в ней: искреннее восхищение этой царицей наук и радость от осознания собственных способностей.
— Как вы думаете, какими они были — Первые люди? — Глупыми. Умные в таких местах не оказываются.
Мне бы хотелось думать, что я — гусеница, которая замерла где-то в уютном месте, под самым жирным листиком. Она не понимает, зачем ползти куда-то дальше, да и не думает об этом, а тем временем из — под покрытой мягкими волосками зелёной шкуры уже выделяется слизь, которой предстоит затвердеть в кокон.
— Просто не волнуйся на поле, ладно? И не злись. — Я понял. — И не напрягайся. — Понял! — И не думай об Эллисон! Или о её папе, который попытается тебя убить. Или о Дереке, который пытался убить тебя. Или о девушке, которую он убил. Или о том, что ты можешь убить кого-то, если охотник не убьёт тебя первым.
Политика — это способ вести дела… без драки. Мы торгуемся из-за каждой мелочи, в чем-то уступаем друг другу, причем каждый думает, что обжулили именно его, спорим до хрипоты и, наконец, кое-как договариваемся, не разбивая при этом голов. Вот что такое политика. Есть и другой способ — разбить-таки эти головы… Так и бывает, когда одна или обе стороны больше не желают торговаться. Поэтому-то я и говорю, что хороша даже плохая политика… ведь единственная альтернатива — насилие и страдания.
— Как думаешь, нас похоронят как героев? — Вам это важно? — Не знаю. — Она колебалась. — Может, и важно. — Подумала еще. — Нет, пожалуй, не важно. Просто у меня не было красивой свадьбы, и мне бы хотелось рассчитывать хотя бы на красивые похороны.
Гадостный мир! Самое скверное в нём - это я! Господи, почему я не мужчина? Почему я не дура? Вот ты, ты глупее меня, не намного, но все-таки, а волен резвиться, пока не наскучит, а потом переменить обстановку и снова резвиться, волен развлекаться с девушками, не запутываясь в сети эмоций, волен думать всё, что угодно, и никто тебя не осудит. А я - ума у меня хоть отбавляй, но я прикована к тонущему кораблю неотвратимого замужества. А за кого? Для большинства мужчин я слишком умна, а между тем, чтобы привлечь их внимание, вынуждена спускаться до их уровня, тогда они хоть получают удовольствие, могут отнестись ко мне покровительственно.
Думать следует до и после съёмки, никогда во время её.
Прихожу я как-то домой поздно ночью. Темно вокруг, тихо, а на лестничной площадке, возле нашей двери, комнатные тапочки стоят. Смотрю я на них и думаю: Значит, вот как ты, Нюра, наше имущество поделила....
Кирпичный дом, как известно даже трем поросятам, не сдуешь. Но поросята не понимали, что серый волк – это только начало. Самый лютый враг уже притаился в их доме, но увидеть его нельзя. Я имею в виду не радиевые пары и не угарный газ, а простую необходимость сосуществовать втроем на небольшом пространстве. Думаете, ленивый поросенок – тот, который довольствовался соломой, — смог бы ужиться с педантичным поросенком-каменщиком? Вряд ли. Уверена, если бы сказка была на десять страниц дольше, поросята вцепились бы друг другу в глотки – и их кирпичный домик таки взорвался бы.
Коррида.(Исповедь быка.)Мне приговор подписан,Выбора не дано.Но ты, мой мучитель надменный,Зря думал,что тебе повезло.Я радости победыНе дам тебе испытать.На залитой кровью арене,Нам вместе с тобой лежать.Я на последнем вздохеИ последним рывком,Распорю твое тело Как армейским ножом.Трибуны замолкнут мгновенно,От страха дар речи забыв.Но постепенно,Вернутся в свой серый быт.Тебя отнесут в церковь,Чтоб отпевать до зори.Меня отдадут «гиенам»-В виде людской толпы.Чтоб растерзать на части,Нанизить на вертелаИ наслаждаясь трапезой,Забыть бунтаря-быка.Мы с тобой созданы богом,Чтобы жить и любить,Но на потребу невеждамДолжны друг друга убить.
воспоминания..........все воспоминания о них не просто говоритькаждый день все вспоминал я, но лучше мне забыть.не видеть больше образ твой, не проникал чтоб в душуи каждый день один лишь смех ее я громкий слышу.не вижу смысла я во всем не вижу больше вместе насне вижу больше в небе солнца хотя и думал каждый часлишь о тебе родная, верь, но ты не вериш в это все жехочу чтобы ты знала что ты насвете всех дорожевозможно будем еще в месте,факт отрицать не стоитне будет больше боли и облака любовью нас накроют.закроем старую мы книгу, начнем все с чистого листазыбыты будут все обиды и не вернутся никогда.но это лишь мечты в реале будет по другомунайдеш себе другого только куда ведет эта дорогаи еще много будет их но таких как я не будетесли я не прав пускай меня осудят люди.воспоминания сильно давят плечивсе хочется забыть а ведь тогдабыла у нас любовь она увы не вечнаопять ушла из сердца навсегда
Что это я? Всего лишь каждый день езжу мимо ее дома по пути с работы, сажусь, пью баночный кофе и думаю, что у нее все хорошо.
Задача состоит не в том, чтобы обременять свою память определенным количеством книг. Надо добиваться того, чтобы в рамках общего мировоззрения мозаика книг находила себе соответствующее место в умственном багаже человека и помогала ему укреплять и расширять свое миросозерцание. В ином случае в голове читателя получается только хаос. Механическое чтение оказывается совершенно бесполезным, что бы ни думал об этом несчастный читатель, наглотавшийся книг. Такой читатель иногда самым серьезным образом считает себя «образованным», воображает, что он хорошо узнал жизнь, что он обогатился знаниями, а между тем на деле по мере роста такого «образования» он все больше и больше удаляется от своей цели. В конце концов, он кончит либо в санатории, либо «политиком» в парламенте.
Я действительно много сквернословлю. Скорее всего, это из-за скудости словарного запаса. Думаю, я никогда не буду по-настоящему шикарен. Но знаете что? К черту все это.
Смотри со мной на небо, и ни о чём не думай, и пусть хоть раз убогий мир заставит нас летать и нам подарит крылья тень городского шума
— Папа, ты помнишь того маленького мальчика? — Да, я его помню. — Как ты думаешь, он выжил? — Думаю, что да. — Как ты думаешь, он заблудился? — Нет. Он не заблудился. — А я боюсь, что заблудился. — Думаю, у него все хорошо. — Но кто же ему поможет, если он заблудится? Кто спасет маленького мальчика? — Доброта. Так было, и так будет.
Миссис Хигглер шмыгнула носом. — Беда с вами, молодежью, — сказала она. — Вы думаете, будто всё знаете, а сами только вчера на свет родились. Да я за свою жизнь забыла больше, чем ты когда-либо знал.
— Ты мерзавец! — Зато ты классно целуешься. Послушай, ради твоего спасения я рисковал разоблачением. — Один неплохой поступок — и, думаешь, стал моим героем? Бррр... Надо срочно рот прополоскать! — Эй, это ты меня всего облизала, я-то тут при чем?
Что не так во мне? Может, я просто слишком счастлив, самодоволен, а в жизни нужно немного боли, страха Чтобы не растерять лучших качеств — смелости, гордости, радости, нежности; каждый день доказывать, что ты достоин даров Может, я перестал подавать ей в постель чай с целым букетом запахов: гвоздикой, корицей, апельсином, яблоком, бергамотом; перестал переживать каждое её слово, движение, как великолепное новое впечатление, как от прогулки по новому городу; перестал думать, как она прекрасна, перестал помогать на кухне, когда она делает салат; это так разрушает — думать, что всё есть.
Все горе в том, что я люблю тебя, а ты меня не любишь. Я стараюсь найти смысл этого осуждения, истолковать, оправдать, роюсь, копаюсь в себе, перебираю всю нашу жизнь и все, что я о себе знаю, и не вижу начала и не могу вспомнить, что я сделала и чем навлекла это несчастье. Ты как-то превратно, недобрыми глазами смотришь на меня, ты видишь меня искаженно, как в кривом зеркале. А я люблю тебя. Ах, как я люблю тебя, если бы только мог себе представить! Я люблю все особенное в тебе, все выгодное и невыгодное, все обыкновенные твои стороны, дорогие в их необыкновенном соединении, облагороженное внутренним содержанием лицо, которое без этого, может быть, казалось бы некрасивым, талант и ум, как бы занявшие место начисто отсутствующей воли. Мне все это дорого, и я не знаю человека лучше тебя. Но слушай, знаешь, что я скажу тебе?
Скверно, когда суфлёр думает, что он актёр.
После смерти Аякса я не могу избавиться от какой-то смутной тревоги. Рорк ещё жив, и он ищет нас. Мы смогли выследить его в Мексике, но меня преследует ощущение, будто что-то не так. Он нужен О. К. С. О., и они снова отправляют команду. Я опять думаю о Хэше и Логане. Думаю о том, что выставил их против безумца, и что только они могут его остановить. Переживаю, что им опять придётся платить за мои грехи.
Молодость упрекают за самомнение: дескать, она полагает, будто мир начался с нее. Но старость еще чаще думает, что мир кончается вместе с нею.
Старые Афоризмы про думать подобрал Афоризмикс. Собрали их 1054 штук, они точно увлекательные. Читайте, делитесь и ставьте лайки!
Где твои семнадцать лет? На Большом Каретном. Где твои семнадцать бед? На Большом Каретном. А где твой черный пистолет? На Большом Каретном. А где тебя сегодня нет? На Большом Каретном.
