Вы знаете интересные афоризмы?
Поделитесь ими с нами!
У человека есть святое право, Ведь бытия земного краток век. И хлеб вкушать и радоваться право, Имеет право каждый человек. Но слыхано ль, чтоб кто-нибудь однажды Осуществил свои права? Увы! Осуществить их рад, конечно, каждый, Да обстоятельства не таковы! Вот эта истина - кто возразить бы мог Зол человек, и мир, и бог!
Я втайне надеялась, что изменение века изменит и всех нас, что Англия сбросит с себя свою старушечью морщинистую кожу и под ней обнажится что-то новое и сверкающее. Новому двадцатому веку всего одиннадцать часов, но я знаю, что ничего, кроме цифр, не изменилось.
Каменный век закончился не потому, что закончились камни.
В шестидесятые годы прошлого века даже считалось, что, если вам ни разу не удалось выйти из тела, пора менять дилера.
Есть в природе знак, святой и вещий,Ярко обозначенный в веках!Самая прекрасная из женщин —Женщина с ребёнком на руках.
Огни забытых городовОгни забытых городов крадут свободу,Не оставаясь в рукавах циничных снов.Мы жрём двуликие стихи, как хлеб и воду,Стирая память белых пятен-облаков.Свет замутнённых очагов иссяк в начале,Не ждём от нового отчаянных побед.Шумит гроза, во мраке зубы скалит,Освежевав несказанный ответ.Тьма пробует на вкус соль спетых песен,Своим отчаяньем не помыкай других.Ваш монолог ущербно бестелесен,И, как закат, на удивленье тих.Весна уже в начале тащит морфий,Разграблены витрины всех аптек.И взор ваш узколоб и тенью сморщенПод гнётом несмешных и грязных век.
Не станем даже упоминать так называемые социальные достижения Советской власти, которые по сравнению с нашими могут вызвать только смех или шок. Это едва ли дело вкуса, однако можно удивиться тем фактом, что большевистская пропаганда значительно преуспела в изолировании большинства русских рабочих и крестьян от внешнего мира, глупо и методично убеждая их, что они живут в раю земном. Независимое суждение требует возможности сравнения. Для них это было исключено. Рабочие и крестьяне Советского Союза подобны человеку, заточённому на четверть века в тёмное подземелье, которого не стоит труда убедить, что керосиновая лампа на самом деле является Солнцем.
Патриотизм — одно из наиболее глубоких чувств, закрепленных веками и тысячелетиями обособленных отечеств. — Ленин
Цветущих вишен густая тень - Неразличимы и ночь, и день; Я не сказал все, что хотел - Кончен запас чернил! Следом за вами лететь вперед Время жестоко, но хоть не врет: Короток век мелочных дел И человечьих сил.
Мужчины, как порою увлеченно Мы говорим о женах прошлых лет. Мы, говоря о тех достойных женах, Качаем головами сокрушенно, Мол, было это все, а ныне нет. Но женщины прекрасны и сейчас, Как женщины ушедших поколений, И дело, может быть, не в них, а в нас. Мужи сегодняшние, мы подчас Достоинств жен, их красоты не ценим. Но я как раз из меньшинства, из тех, Над кем предубеждения не властны. Кого неверья не коснулся грех, Кто знает: жалобы мужчин напрасны, Кто понимает: женщины прекрасны Во все века! И ты прекрасней всех!
Архитектура, как музыка в камне, звучит в веках.
Люблю тебя теперь — без пятен, без потерь, Мой век стоит сейчас — я вен не перережу! Во время, в продолжение, теперь — Я прошлым не дышу и будущим не брежу. Приду и вброд, и вплавь к тебе — хоть обезглавь! — С цепями на ногах и с гирями по пуду. Ты только по ошибке не заставь, Чтоб после «я люблю» добавил я «и буду». Есть горечь в этом «буду», как ни странно, Подделанная подпись, червоточина И лаз для отступленья, про запас, Бесцветный яд на самом дне стакана. И словно настоящему пощёчина, — Сомненье в том, что «я люблю» сейчас.
Родиться бы мне в России, в XIX веке, каким-нибудь графом, может и писал бы тогда получше, конечно, не как Достоевский, но все-таки.
А время не догнать - Равняет век с секундой, Летать с тобой мне было трудно, А без тебя я не могу дышать...
Американский рэп 90-х годов, 20 века – это чисто мужская музыка.
Двадцать первый век. Чудеса творит не любовь, а технологии.
Необходимо очень большое усилие волевое, интеллектуальное, даже с точки зрения трудоспособности. Мы живем в XXI веке, на нас вываливаются такие груды этой информации, что просеивать ее становится всё трудней. Вот когда я говорю, что это всё необходимо, я имею в виду ответ на вызов. В происходящем есть некий вызов, причем, как мне представляется, предельный... Эти вызовы могут быть адресованы отдельным мирам — цивилизациям, как говорят в таких случаях, — или всей цивилизации в целом. И если она на этот вызов не отвечает — отдельная цивилизация, мир или цивилизация в целом, — то происходит катастрофа. Она перестает существовать.
Тем двум в раю – был предоставлен выбор: или счастье без свободы, или свобода без счастья — третьего не дано. Они, олухи, выбрали свободу, и что же: понятно – потом века тосковали об оковах.
И в этом мире сейчас как будто бы нет этих звезд. Удивленные лица вокруг. Как будто бы каменный стук моих век. Ему размеренный сон — это смерть.
Он победит.Создания рая, бога – человек Но он не ангел сущность бес порокаОн так прекрасен от начала в век Но он ужасен в мыслиях пророкаВ нем нет всего чего он мог желать В нем нет того безбрежного томленьяЧто бы от скуки сущность создавать Ему не хватит все мира вдохновеньяОн пустоту клеймит собой Не знает что есть истина в сей фразеИ так смущает старика порой Причислив коего к разнузданной заразеЧто есть тот смерд, что хлебом сыт Не в меру распустившему желаньяЧто смерть однажды победит И завоюет себе счастье Нечто, вот заключение мое, и это слово глас, пусть в бесконечности звучит оно… Не дремлет.
Прошлый век был умнее нашего, а будущий будет ещё глупее. Ребенок, умеющий обращаться с компьютером, но не знающий таблицу умножения, есть признак деградации. Ко всему прочему в мире исчезла тайна и святость. Мы превращаемся в умную машину, состоящую из глупцов и служащую ещё более глупым ловкачам.
В городе пятнадцать лет — не так уж много. Ребенок в таком возрасте может быть еще ребенком, но в глуши, в глуши столь величественной, как это овеянное веками княжество пятнадцать лет — возраст гораздо значительнее.
Что, если на самом деле все без исключения были правы? Аристотель и Платон, Давид и Голиаф, Гоббс и Локк, Гитлер и Ганди, Том и Джерри. Может, в этом есть какой-то смысл? Но потом я вспоминаю о своей матери и думаю, что нет, правы не все. Если перефразировать физика Вольфганга Паули, она даже и неправа не была. Может быть, вот на какой стадии развития пребывает наше общество теперь, в начале двадцать первого века: мы более чем неправы. Люди девятнадцатого столетия были неправы в общих чертах, но мы умудряемся их переплюнуть. У нас теперь есть принцип неопределенности и теорема о неполноте, и философы, которые утверждают, что мир превратился в симулякр — копию без оригинала. Мы живем в мире, в котором не может быть ничего реального; мире бесконечных замкнутых систем и частиц, которые могли бы делать все, что ни пожелаешь (но, вероятнее всего, не делают).
С точки зрения здравого смысла историю человечества не понять. Разве Кант, Аверроэс, Сократ, Ньютон, Вольтер поверили бы, что в двадцатом веке бичом городов, отравителем легких, свирепым убийцей, объектом обожествления станет жестянка на четырёх колесах, а люди предпочтут погибать в ней, каждую пятницу устремляясь лавиной за город, вместо того чтобы спокойно сидеть дома?
Бреннан: Век рыцарства был иррацонален: рыцари, дамы Слава Богу, потом была Реформация и Просвещение, а потом уже и Новое Время. Видишь? Ты понимаешь, о чем я? Бут: Не совсем. Я тебе вот что скажу: по-моему идея рыцарства была не так уж и плоха: открывать дверь машины, убивать драконов рисовать сердца Бреннан: Ты опять пьешь Викодин? Бут: Да, немного.
Лучшие Афоризмы про век подобрал Афоризмикс. Собрали их 195 штук, они точно увлекательные. Читайте, делитесь и ставьте лайки!
Я буду эгоистично высасывать из тебя всё, чего пока не знаю.
