Афоризмы про единственного

Я его чокнутая, избалованная любовью, единственная и неповторимая дочь.

 Все мы, возможно, сумасшедшие, и единственное наше преимущество в том, что, по крайней мере, мы это знаем, тогда как другие считают себя нормальными. 

These different shadows always following me The city foxes are controlling the streets Would you leave me out here? Could you leave me out here? Cause we are the only one alive in this town When everything is going down, maybe we can be ghosts as well Эти разные тени всегда следуют за мной, Городские лисы контролируют улицы. Ты оставишь меня здесь? Могла бы ты оставить меня здесь? Потому что мы единственные, кто жив в этом городе, Когда все уходит вниз, может быть, мы тоже можем стать призраками.

 И вот однажды, проснувшись утром, я почувствовал, что ненавижу все: сюжет, героев, пишущую машинку, себя… Я ненавижу эту мерзкую, задышливую жизненную борьбу, не оставляющую ни сил, ни желаний для борьбы за мечту. В этом, кстати, и заключается главное базисное свинство бытия: осуществить мечту можно только за счет тех сил, какие обычно тратятся на борьбу за жизнь. Замкнутый круг. И разорвать его невозможно. Почти… […] Единственный раз в жизни у меня был шанс разорвать этот проклятый круг, но я воспользовался им, как дуралей, который по счастливой случайности выпустил джинна из бутылки (именно из бутылки!), а на громовой призыв: Спрашивай чего хочешь! — спросил: Который час? 

Ты ждешь любви всем существом своим, А ждать-то каково? Ведь ты — живая. И ты идешь с чужим, недорогим, Тоску свою любовью называя. Один не тот. Потом другой не тот. Оглянешься, а сердце-то остыло. Когда ж в толпе единственный мелькнет, Его окликнуть не достанет силы.

Чудо им надо, видите ли, причем настоящее! Единственное, что могла предложить Лин, – истинное дуракаваляние. Практика есть, а чудеса, как она заметила, иногда прилагаются.

Если я не найду еду, я не выживу. К сожалению, единственный источник еды думает, что еда — это я.

Мы должны на место любви к Богу поставить любовь к человеку, как единственную истинную религию, на место веры в Бога - веру человека в самого себя, в свою собственную силу.

Годы захлопываются , как двери отдельных номеров И единственное, что остается, — это крупица мужества. Сожалений не остается.

Герои лучших французских драматических произведений, то есть тех, которые пользуются наибольшим успехом именно за необыкновенную реальность изображаемых в них житейских пакостей, всегда улучат под конец несколько свободных минут, чтоб подправить эти пакости громкими фразами, в которых объявляется святость и сладости добродетели. Адель может, в продолжение четырех актов, всячески осквернять супружеское ложе, но в пятом она непременно во всеуслышание заявит, что семейный очаг есть единственное убежище, в котором французскую женщину ожидает счастие. Спросите себя: что было бы с Аделью, если б авторам вздумалось продолжить свою пьесу еще на пять таких же актов, и вы можете безошибочно ответить на этот вопрос, что в продолжение следующих четырех актов Адель опять будет осквернять супружеское ложе, а в пятом опять обратится к публике с тем же заявлением.

А ещё я знаю, что хотим мы оба, но ни шагу друг к другу. Любовь какая-то. И надо рассказать об этом кому угодно, только не тебе. Есть ещё: запретить себе думать над мотивами, призрачно надеяться, что ты умираешь, что любишь, что ждёшь меня где-нибудь, и готовиться ударить тебя ещё раз, если всё-таки встретимся в этом. Всю навевающую легкую безнадёжность музыку привязывать к тебе; а легкая — как раз из-за надежды. А безнадёжность — от глупых принципов… — да от самой жизни такой, а мы живём своей каждый. Мы следуем. Оставляем неповторимое своё — следы, без «вдвоём», совсем несолёный ночной суп, если бы мы умели готовить. А потом это выльется в кто кого переживёт, да только не к победе стремимся, а то следы собственные, разлучные — исчезнут. Бессмысленными станут — обретут свою всамделишную сущность. Да глупо всё это. Нет, мы не найдём похожее дыхание в других, и не стоит пытаться даже, но здесь важен сам процесс несмирения, твёрдости, необходимой жестокости уметь ставить точки.

А быть может, каждый из вас уже начал - не заметив этого - тот единственный путь, который предназначен ему судьбой.