Афоризмы про жадных

 — Что такого природа дает нам? Разве она не жадна, не разрушительна, не жестока, не непостоянна и не совершенно черства? Не замечали ли вы, что она лучше всего умеет убивать и калечить? Разве вы не видите, что зло — ее естественный элемент? Что ее творческие порывы только наполняют мир кровью, слезами и горем. — Она — наша мать! — Какая мать тратит столько своей энергии, причиняя страдания, беспощадно и систематически убивая собственных детей? Стоит только бросить взгляд на эту вашу мать, и станет понятно, что она создает только, чтобы уничтожить. Все, что она делает, так это убивает! А мы — ее дети! Так почему же, мы, должны вести себя иначе? Я убил бы такую мать! Что же касается Бога… Природа, по крайней мере, существует независимо от нашей воли, наших желаний. А Бог… Он просто создан из человеческих страхов и надежд. Люди всегда были несчастны. И они всегда боялись. Они ищут причину бед и надеются остановить свои страдания.

Я ничего не имею против феминисток! В действительности, я даже согласен с большей частью их философии! Я согласен, например, с тем, что большинство мужиков — тщеславные, никчёмные, жадные, грубые говнюки, которые вот-вот уничтожат эту планету лишь потому, что они боятся, что у кого-то другого хер больше, чем у них! Мужчины обеспокоены размерами своих членов настолько, что из-за этого им приходится развязывать всё новые и новые войны! Вовсе необязательно быть политологом или историком, чтобы понять.

Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на диеты, жадных мужчин и плохое настроение.

Мы все, каждый из нас, прочно завязли в паутине событий, чужих историй, путанных мыслей и случайных чувств. Мы вросли в нее телом, душою, глазами, наивными идеями и тайнами сердца. Так можно ли пройти по миру, даже вскользь, по касательной, не задев ни одной чутко ждущей, жадно нащупывающей жизнь судьбы?…

Я ничего не имею против феминисток! В действительности, я даже согласен с большей частью их философии! Я согласен, например, с тем, что большинство мужиков - тщеславные, никчёмные, жадные, грубые говнюки, которые вот-вот уничтожат эту планету лишь потому, что они боятся, что у кого-то другого хер больше, чем у них! Мужчины обеспокоены размерами своих членов настолько, что из-за этого им приходится развязывать всё новые и новые войны! Вовсе необязательно быть политологом или историком, чтобы понять.

Я постараюсь больше не звонить, Не бредить по тебе в объятьях ночи. И больше никому не говорить, Что нужен ты, родной, мне очень-очень. Я постараюсь больше не писать, И слез не лить, подумав, что другая Готова так же жадно целовать, В любимых мне объятьях утопая. Я постараюсь больше не мечтать, Ведь ты не мой, а я всегда хотела, Чтоб каждый день и снова, и опять Твоя улыбка душу мою грела. Я постараюсь больше не любить. Таких, как ты, и правда очень много. Но знаешь... никогда ведь не забыть Тебя... такого самого родного...

Человека прошу, с кем бы был без спасенья спасён. Чтобы мы и на дачах друзей и в кровавых авариях Одинаково жадно и рьяно любили бы жить. Может, будет он рядом совсем, но его не узнаю я. Дай, Вселенная, сил мне, подарок твой не упустить.

Небывалая осень построила купол высокий, Был приказ облакам этот купол собой не темнить. И дивилися люди: проходят сентябрьские сроки, А куда провалились студеные, влажные дни?.. Изумрудною стала вода замутненных каналов, И крапива запахла, как розы, но только сильней, Было душно от зорь, нестерпимых, бесовских и алых, Их запомнили все мы до конца наших дней. Было солнце таким, как вошедший в столицу мятежник, И весенняя осень так жадно ласкалась к нему, Что казалось — сейчас забелеет прозрачный подснежник... Вот когда подошёл ты, спокойный, к крыльцу моему.

Мужчина начинает видеть в надоевшей ему женщине недостатки, которых он не замечал в период любви, и жадно старается открыть в ней побольше дурных качеств, чтобы дальнейшие отношения стали совершенно невозможными.

«Помню, я однажды отправился в Британский музей почитать о способах лечения какой-то пустяковой болезни, которой я захворал, — кажется, это была сенная лихорадка. Мне захотелось узнать, чем я ещё болен. Я прочитал о пляске святого Витта и узнал, как и следовало ожидать, что болен этой болезнью. Заинтересовавшись своим состоянием, я решил исследовать его основательно и стал читать в алфавитном порядке. Я прочитал про атаксию и узнал, что недавно заболел ею и что острый период наступит недели через две. Брайтовой болезнью я страдал, к счастью, в легкой форме и, следовательно, мог еще прожить многие годы. У меня был дифтерит с серьезными осложнениями, а холерой я, по-видимому, болен с раннего детства. Я добросовестно проработал все двадцать шесть букв алфавита и убедился, что единственная болезнь, которой у меня нет, — это воспаление коленной чашечки». Сначала я немного огорчился — это показалось мне незаслуженной обидой. Почему у меня нет воспаления коленной чашечки?

Нет, любовная рана уже затянулась, остался только шрам от сигареты, которую я притушил о свою руку. Случилось это почти машинально. Раскуренная сигарета тлела у меня в руке, огонь жадно ел папиросную бумагу, пепельный снег падал мне на брюки.