Популярные Афоризмы про стены

Правее них только стена.

  — Маленькая школьница собралась с силами и заявилась на взрослый праздник? Меня окатило волной возмущения. Да кто он такой, чтобы меня судить. Смотри-ка ты, прикатил на мотоцикле, весь из себя крутой и еще стебется надо мной. Хам! — О да, это так по-взрослому, собраться ночью на чужой квартире и бухать до рассвета. Говорят, на следующем уровне можно сесть пьяным за руль и, тсс, только никому не говори, перейти дорогу в неположенном месте. Самые прокачанные еще и пишут на стенах матерные слова. 

Тюрьма остается тюрьмой, даже если она очень просторна, и у нее нет стен и решеток.

Задумался о тех, кто пишет фразу: «В моей смерти прошу никого не винить». Неужели они не чувствуют всего идиотского и неуместного официоза этих слов? Неужели они всерьез рассчитывают, что близкие родные, прочитав легко узнаваемый текст, пожмут плечами и сразу же согласятся: «а, ну раз так, раз любимый смертник сказал, то и не будем себя винить, пойдем помянем и по домам»? Нелепо. Глупо. И страшно, потому что именно эту фразу пишут раз за разом, повторяя снова и снова. Одну и ту же. Безобразно банально и безвозвратно жутко. Но все же именно эта фраза врастает в подкорку всей своей ледниковой плоскостью. И каждый раз, когда предательски дергается рука, когда взгляд упирается в бездонную точку ночного бессветия, когда нет сил даже сглотнуть боль, когда вжимаешь плечи в бетонную стену, превращаясь из человека в сигнальный знак «стоп», в сжатую безумием и отчаяньем пружину... Именно эта чертова фраза бегущей строкой внутреннего хаоса медленно течет по изнанке твоих собственных век.

Старина Уилл ждал очередного чудовищного творения, вышедшего из-под пера своего юного друга, то есть меня, и наконец, получив его, с насмешливым интересом выпятил губы и углубился в чтение. Закончив, кивнул и возвратил написанное в руки автора. Пристроившись на краешке стула у ног великого человека у себя в комнате или в его квартире на Риверсайд-драйв, я восторженно ждал вердикта и, не получив ничего, кроме кивка, пролепетал, невольно краснея: — Ну как, что ты думаешь? Хаббард снова величественно кивнул, словно Будда, вышедший из нирваны, чтобы снизойти до уродливых нелепостей жизни, соединил кончики пальцев, взглянул на меня поверх них и изрек: — Неплохо, неплохо. — А… поконкретнее? — Ну… — Он снова выпятил губы и с иронией взглянул на стену, словно приглашая разделить юмор ситуации. — Вообще-то я не думаю. Мне просто нравится, вот и все.

 Театр… В этом что-то есть, что-то почти божественное. Внутри огромного мира люди построили мирок, который отражает окружающее точно так же, как капля воды вбирает в себя всю округу. Но всё же… в этот же мирок люди вобрали все те вещи, от которых всегда пытались бежать, — ненависть и страх, тиранию и жестокость. Люди истово желают избавиться от самих себя, однако все искусства, изобретенные людьми, только укрепляют стены этой темницы… 

— Так, следующим у нас задание по фотографии. — «Зафиксировать дух меланхолии». Легко. [снимает] Бум... грустный стол. Бум... грустная стена. Это искусство. Все что угодно может быть чем угодно. Грустный пол. — И вправду выглядит печальным... вроде как. Прости, что наступаю на тебя, пол.

— И какую гадость твоя духовка изрыгнет сегодня? — Будет куриная смесь с лесными ягодами. — Ты же знаешь, что я не выношу студенческую пищу! — На первое! Затем тушеная баранина по-аргентински со свекольным жульеном и пюре из сельдерея и шпинатной сальсой. — Наверняка забыл купить бухло! — Вина. «Тавель», затем «Примитиво» или «Наварро» на выбор. — А я хочу выпить сейчас! [кидает бокал в стену] — Вот тебе два литра испанского антифриза. Сообщи, когда надо будет пережевать твою еду!

 Нарисуй на стене моей то, чего нет; Твое тело, как ночь, но глаза, как рассвет. Ты — не выход, но, видимо, лучший ответ; Ты уходишь, и я улыбаюсь… 

 Мне всё равно, кто там вздыхает по нему. Мне не важно, кто они, чем занимаются и насколько сильно он им нравится. Я еще с детства осознала гнилую сущность всех женщин и не воспринимаю их всерьез. Говорить на чистоту, ревность, она вообще ни к чему. Потому что Мой мужчина — это Мой. И хоть разбейтесь об стену, вашим он не станет. Никогда! 

Человеческий мозг похож на маленький пустой чердак, который вы можете обставить, как хотите. Дурак натащит туда всякой рухляди, и полезные, нужные вещи уже некуда будет всунуть, или в лучшем случае до них не докопаешься. А человек толковый тщательно отбирает то, что он поместит в свой чердак. Он возьмет лишь то, что ему понадобиться для работы и все разложит в образцовом порядке. Напрасно люди думают, что у этой маленькой комнатки эластичные стены…

Примета: Если в демократии стены имеют уши, значит у соседей длинный язык.