Длинные Афоризмы про письма

 Граф: — Тебе надо было бы заняться под моим руководством политикой. Фигаро: — Да я её и так знаю. Граф: — Так же, как английский язык, — основу! Фигаро: — Да, только уж здесь нечем хвастаться. Прикидываться, что не знаешь того, что известно всем, и что тебе известно то, чего никто не знает, прикидываться, что слышишь то, что непонятно, и не прислушиваться к тому, что слышно всем; главное прикидываться, что ты можешь превзойти самого себя; часто делать великую тайну из того, что никакой тайны не составляет; запираться у себя в кабинете только для того, чтобы очинить перья, и казаться глубокомысленным, когда в голове у тебя, что называется ветер гуляет худо ли, хорошо ли разыгрывать персону, плодить наушников и прикармливать изменников, растапливать сургучные печати, перехватывать письма и стараться важностью цели оправдать убожество средств. Вот вам и вся политика, не сойти мне с этого места. Граф: — Э, да это интрига, а не политика!

А?когда ты устанешь цепляться за людей?полно, девочка, поживи-ка сама собой.чем ты больше людям хорошего-тем они наглей.это так. для справки. закон простой.и зачем тебе это? у тебя есть сестра, удивительные глаза и кот,книги, стихи, секреты, сплетница и бульвары.фильмы с Хепберн, сборник душевных ноти такое чудесное полосатое платье из зары.зачем тебе люди? люди - это источник проблем,а прогибаться под них - бесполезное дело.самое глупое желание - это желание нравится всем.тебе самой это всё, родная, не осточертело?ты вышла из возраста, когда позволительно носить розовые очки,верить искренно, не вынимать из ушей беруши.но открою секрет- с помощью плеера и рукиможно закрывать глаза и затыкать уши.надо жить с установкой "мне нет дело до"(и по списку) это не жестоко, а справедливо.если ты не согласна, в чем я абсолютно уверена, тонапиши мне письмо, и кинь в бутылке в волну залива.

Старый анекдот на новый ладВеру в расположение звезд излучая, В обитель астролога дама вошла.Тот, томно фигуру ее изучая,Прикинул: случилось все до венца...Главнейший вопрос был задан вначале -Чтоб прояснились всех звезд письмена:«Под знаком каким дитяти зачали?Поверьте, то важно для вас и меня!»Вроде вопрос безобидный, но дамаБыла им до странности смущена: Стыдливо потупясь, все ж прошепталаЧуть слышно: «ПАРКОВКА ЗАПРЕЩЕНА»…Знаки – от звезд, до дорожных, признаться,Порой игнорируем… Только зазря.Ангел ли, черт ли велит парковаться,Когда слышим «можно» в несмелом «нельзя».Вместе с автомобильным засильемПроблему парковок не просто решить.Неужто никак ее не осилим,А будем невольно вот так же грешить.Март, 2011.

... Ведь жили же как-то раньше люди без сотовых! И ничего: общались, договаривались о встречах и даже — удивительно! — ухитрялись не разминуться. Телефонный звонок был целым ритуалом, почти таинством — нужно раздобыть две копейки, разыскать автомат, нередко и дождаться своей очереди... А теперь всё быстро, чётко и упрощено до отвратительности. Признание в любви — одно слово в смс-сообщении. Поздравление с праздником — в готовом тексте открытки. Письмо — три короткие фразы по электронной почте. Нам не некогда, это неправда. Нам лень. Вот и получается, что лень, в конечном счёте, ворует у нас чуть не самое важное, самое дорогое — общение с близкими, с дорогими сердцу людьми...

Ты умеешь красиво писать письма. Ты изящно сплетаешь слова и перебираешь тонкими пальцами клавиши человеческих чувств. Но со временем палитра эмоций скудеет и все более сложные, замысловатые, диковинно очаровательные созвучия тщетно прячут под собой выступающую пустоту. И никакая оригинальность, никакая красота не спасет от неумолимо раздевающейся души, в которой исписанными страницами желтеют привычные, до дыр зачитанные осколки твоей жизни, прожитой вскользь, стекающей мутными разводами слов в грязную, матовую, бездонную лужу забвения. Но иногда, очень очень редко, игра в слова перерастает во что-то большее, в игру смыслов, игру над жизнью.

Кажется, будто всё вокруг случайно намекает на затаившуюся внутри печаль. Море в сентябре — сосуд, собравший в себя целое лето, со всеми его радостями, праздниками и кострами, и со всеми мучительными и бурными переменами этого времени года. Летом позволено всё, и если выйдешь невредимым, зима покажется не такой холодной. У этого жаркого времени года Паоло получил неудовлетворительную оценку, и письмо со столькими извинениями сопроводило его к холодам. Но пока еще сентябрь. Настоящие проблемы начнутся зимой. Осень готовит, предрекает катастрофы: она никогда не кончается.

СловаСова И та способна вымолвить: - Угу! В рычанье льва Услышать можно голос естества. У каждого Свои права В своем кругу - И у кузнечика, и у кита. И только я Ни слова не могу Сказать порой, замкнув себе уста, Совсем как лютому врагу, Как будто только молча я не лгу. Но Неспроста Хитрей Зверей И птиц, Не то чтобы следами на снегу Я испещряю белизну листа, И от молчанья в письмена бегу И, ощущая рыхлый дерн страниц Безмолвным когтем острого пера, В них все слова я ставлю на места. Все выразить пришла моя пора, И совесть Вдруг Становится Чиста!

  — Что ты пишешь? — Письмо Тиму. — Прочтешь мне? — Нет… — Пожалуйста… — Ладно. Тим, тебе я отдаю свое сердце вырванное из моей груди. Я разрываюсь на части. Если бы я могла я бы вырвала свое сердце из груди своими руками и отдала бы тебе этот пульсирующий комок аневризмы аорты… — А что такое аневризма?.. — Это когда болит сердце. Так как у меня. Это неизлечимая болезнь. Понимаешь?.. — Аневризма аорты. Аневризма аорты… А это разве не означает, что оно прогнило? Разве здорово отдать твоему Тиму столь испорченный кусок мяса?.. 

 Когда человек молод, он может любить и в разлуке — он может любить в письмах, в мыслях, в одном лишь пылком воображении, — быть может, он чувствует, что жизнь еще впереди, а быть может, и потому, что в таком возрасте страсть в нем гораздо сильнее, нежели потребность сердца, а с годами любовь становится привычкой больного, согревающим компрессом для души, у которой осталось только одно крыло и которая уже не так высоко витает в идеальном мире. 

 Элиза, Мне кажется, я знаю всех твоих любовников в лицо – тех, что были, и тех, что тебе только предстоит встретить. Я вижу их пальто с измятым запахом на крючке в прихожей. Их шаги тверды и безжалостны, они никогда не возвращаются к тебе. Твои любовники не из тех, что пишут слезливые письма и дышат в трубку, им нечего тебе объяснить, и ты уже почти привыкла, что ответов на вопросы, возможно, не будет никогда. 

Просачиваться водной мощью и тишью течением на юго-запад, плыть под парусами томящего ожидания по курсу на близость; выдыхать, отпускать волнами наэлектризованный воздух щемящей радости предстоящей встречи; запечатывать предвкушение, посылать вперед письмами с шелестящими словами, тонкими настроениями. Ждать встречи, как Воскресения… ... и нового рождения чуда. В сердечном блеске твоих глаз.

Затерянный в умственных пустынях моей страны, я долго полагал, что я один истощаю свои силы над этой работой или имею, по крайней мере, лишь немного сотоварищей, рассеянных по земле; впоследствии я открыл, что весь мыслящий мир движется в том же направлении; и великим был для меня тот день, когда я сделал это открытие. [из письма Шеллингу]