Длинные Афоризмы про другого человека

Скинь со спины поклажу долга, по чести действовать учась. Зачем откладывать надолго? Срок правосудию — сейчас! Как счастья выпросишь у неба и счет предъявишь бытию, Когда во мрак уводишь слепо звезду счастливую свою. О человек! Ты разве ликом подобен ангелу? — Отнюдь! В благотворении великом подобен ангелу пребудь. В новруза день благоуханный в степи ты видишь неспроста, Как распускаются тюльпаны, и каждый — яркая звезда! Тюльпан блистающий, ликуя, звезде подобен почему? — Он принял форму не другую, а ту, что надобна ему. А ты, разумный, почему же не подражаешь тем, кто прав, И образы берешь похуже, высокоправпых не признав? Нарцисса золото червогшо и серебро его бело, — Как Искандарова корона, земли созданье расцвело! И померанец благовонный подобен царскому венцу, — Плодами, цветом, пышной кроной он славе цезарской к лицу. Но гордый тополь жаждал славы и свысока на мир глядел, — Он прогадал — сереброглавый: ему — бесплодия удел.

Среди мальчиков-слуг в свите господина Мицусигэ прислуживал некий Томода Сёдзаэмон. Будучи довольно распущенным малым, он влюбился в главного актера театра, которого звали Тамон Сёдзаэмон, и сменил свои имя и герб на имя и герб актера. Полностью увлекшись этим романом, он потратил все, что у него было, и потерял все свое платье и убранство. И в конце концов, израсходовав все свои средства, он украл меч Маватари Рокубэя и попросил одного копьеносца заложить его у ростовщика. Однако копьеносец проговорился об этом, и после проведенного дознания их обоих приговорили к смерти. Дознавателем был Ямамото Городзаэмон. Когда он зачитывал результаты дознания, то возвысил голос и произнес: «Человек, обвиняющий подсудимого,— это копьеносец такой-то». «Казните его», — тут же отозвался Мицусигэ. Когда настало время объявить Сёдзаэмону о его участи, вошел Городзаэмон и сказал: «Теперь тебя уже ничто не спасет. Подготовься к смерти». Сёдэаэмон взял себя в руки и ответил: «Хорошо.

Аристотель говорил: — С того момента, как жизненная сила души нашла свое отражение в теле, душа и тело сроднились между собой. Они взаимно влияют друг на друга. Особенно влияет душа на тело в минуты гнева, страсти, печали. Те чувства, которые утаивает душа, тело выражает открыто. А наблюдая за телодвижениями и выражением лица, мы можем проследить за душевными переживаниями. В этом и заключается искусство физиономистов. В их распоряжении имеются признаки троякого рода: 1. Можно наблюдать некоторое сходство и сравнивать человеческую внешность с внешностью животных. Можно также, подмечая движения животных, проводить аналогию с движениями людей. 2. Можно устанавливать сходство между отдельным человеком и представителями различных рас и народностей — эфиопов, индийцев, хеттов и других. Подмечая черты, роднящие отдельного человека с характерными признаками разных народов, мы не ошибемся, определяя его характер. 3.

Мы любим представлять себе прогресс как борьбу современного человека за то, чтобы больше людей получали хорошую пищу, теплую одежду, просторное жилье, чтобы улучшить медицинское обслуживание больных, устранить угрозу войны, сократить преступность и коррупцию, обеспечить молодым и старым более счастливую жизнь. Но прогрессом называют и многое другое… Совершенствуется оружие, так что им можно убить больше людей на большем расстоянии,  — прогресс. Маленький человечек становится исполином, которому достаточно нажать кнопку, чтобы земной шар разлетелся на куски,  — прогресс. Рядовой человек отвыкает думать, потому что другие покажут ему, что случится, если он щелкнет тумблером или повернет маховичок, — прогресс. Специализация, достигающая такой степени, что один человек знает почти все почти ни о чем, —  прогресс. Люди ломают себе голову над проблемой свободного времени — прогресс.

 Странное чувство находиться перед огромной массой людей, которых ранее ты никогда не встречал и вряд ли увидишь вновь, а они тем временем подпевают тебе, и это идёт изнутри. Они выглядят так, как будто всё понимают, но на самом деле они не имеют ни малейшего представления, о чём же я говорю, но это действительно что-то значит для них, и это круто. Я часто встречаю людей, и им кажется, что они знают меня, ведь они читали мои интервью или же стихи. “Тебе очень хорошо ясна ситуация Курта Кобейна. Зачем он покончил с собой? Бла-бла-бла”. Вы ничего не знаете о Курте, мать его, Кобейне! Вы читали его стихи, смотрели его выступления на телевидении, но ведь это совершенно другая сторона монеты. Кому из вас, чёрт возьми, известно, через что ему приходилось проходить? То, что с этим человеком происходило немало всякого дерьма, очевидно. Когда кто-нибудь говорит “Эй, чувак, чего ему расстраиваться?

Я неожиданно вспомнил фразу Эмилии: «Потому что ты не мужчина», меня тогда еще поразил контраст между банальностью, избитостью этой фразы и той искренностью и непосредственностью, с какой она была произнесена. И я подумал, что, может быть, в этой фразе ключ ко всему поведению Эмилии? В ней негативно отразился идеальный образ того мужчины, который для Эмилии, говоря ее же словами, был настоящим мужчиной, мужчиной, каким я, с её точки зрения, не был и быть не мог. Но, с другой стороны, сама банальность фразы заставляла предполагать, что этот идеальный образ возник у Эмилии не в результате сознательной оценки достоинств человека, а под влиянием условностей, присущих той среде, в которой она выросла. Для этой среды настоящим мужчиной был именно Баттиста, с его животной силой, с его преуспеянием в жизни.

Ошибается тот, кто ищет счастья в далёких краях. Счастье — в нас самих, только одни люди замечают его, а другие, кажется, и не подозревают о том, что оно есть в них. Дело не в жизни, а в отношении человека к ней, не во внешних обстоятельствах, а в том, как человек воспринимает их. Как может стать счастливым тот, кто добровольно отказался от счастья? Жизнерадостный и положительно настроенный человек даже трудности преодолевает с улыбкой, и их преодоление доставляет ему радость и удовольствие. Он не боится трудностей. Он усерден и деятелен. Как раз о таких людях и говорят, что им море по колено. И не потому, что их жизнь легче, чем жизнь вспыльчивых, хмурых и склонных к отчаянию людей, — просто они сами облегчают себе жизнь своим положительным отношением к ней. Есть люди, которые трудятся и приносят пользу, радость и счастье себе и окружающим и при этом упорны, целеустремлённы и не боятся трудностей.

— Любить! Самое затасканное слово в языке! Разве есть хоть что-нибудь, кроме того сентиментального смысла, который вы в него вкладываете? Что вы подразумеваете, произнося словечко «любить»? Что людям надобно научиться жить бок о бок, заботясь о довольстве друг друга? Так гласит закон. Рядом с этой краеугольной декларацией здравого смысла все прочие философии не более чем метафизические абстракции. Или вы понимаете любовь в христианском смысле, как милосердие? Почитайте историю, мисс Грей. Посмотрите, до каких ужасов, жестокостей, ненависти, угнетения довела человечество религия любви! Но, быть может, вы предпочитаете более женственное, более индивидуальное определение — любовь как страстная привязанность к личности другого человека? Сильная личная привязанность всегда кончается ревностью и закабалением. Любовь — более разрушительное чувство, чем ненависть. Если вам неймется посвятить чему-то свою жизнь, посвятите ее идее. — Говоря «любовь», я подразумеваю любовь родителя к ребенку.

Кого я жду? Ведь у меня даже нет никакого определенного плана. Только один дым стоит перед глазами. Но я упорно жду. После того как началась война я, сделав покупки, каждый день прихожу на эту станцию, сажусь на одну и ту же холодную скамейку и жду. Кто-нибудь, смеясь, иногда и заговаривает со мной, но у меня от этого только мурашки пробегают по коже. Мне становится невыносимо неловко и хочется сказать: «Вы не тот человек, кого я жду». В таком случае, кого я ожидаю? Мужа? Нет, не его… Возлюбленного? Да нет; тоже не его… Друга? Не нужен мне друг… Денег? Вряд ли… Человека-призрака? Ой, просто страшно становится!.. Я хочу повстречать что-нибудь более умиротворенное, просветленное и прекрасное. Что это будет? Я и сама не знаю… Например, нечто, похожее на весну. Да нет, не это… Может быть, зеленые майские листья или же чистую воду, растекающуюся по пшеничному полю? Нет, скорее всего, ни то, ни другое. Но я продолжаю ожидать. Я жду, да так, что душа моя переполняется чувством приятного.

Мои правила создавались, чтобы не выпускать мистера Монстра, но дело в том, что у них имелся сильный побочный эффект: я и сам оставался в стороне от жизни. У человека, заставляющего себя не замечать интересных ему людей, обычно не водятся друзья. Прежде меня это не особо огорчало, и я с удовольствием игнорировал мир со всеми его искушениями. Но у мамы на сей счет были другие соображения, и теперь, принимая активное участие в лечении моей социопатии, она загоняла меня в такие ситуации, из которых я не видел выхода. Она утверждала, что единственный способ приобретения социальных навыков — это общение. И еще она знала, что мне нравится Брук, а потому сталкивала нас при каждом удобном случае. Когда мне дали временное водительское удостоверение, мама придумала такую уловку: она взяла в кредит машину, а родителям Брук сказала, что я могу каждое утро возить девочку в школу.

Ты знаешь, что это такое, — любить другого человека? Это желание отдать ему всё. Отдать руку, если нужно. Отдать ногу, если нужно. Это желание вырвать и отдать своё сердце. Это и есть любовь. Пять лет моей жизни ничто! Не пять лет, я бы пятьдесят лет пожертвовал за этого человека. Почему!? Слушай внимательно. В тот момент когда ты расскажешь ей, ты умрешь. Если она будет страдать из-за этого, я тебя убью. Тебе придется умереть ради неё, если это единственный способ заставить тебя замолчать. Если это будет означать, что я вернусь в тюрьму, я всё равно тебя убью. Я ни разу, ни на секунду не отпускал её из моего сердца. Я знаю, что не могу сделать её счастливой, потому что я пустое место! Но я всё равно хочу, чтобы она была рядом со мной, но этого не может быть, потому что я её отпустил. Так что, пожалуйста, Хол Хе, остановись. Хорошо, я дам тебе ответ, которого ты ждешь. Я счастлив, когда я рядом с ней.

 Мы можем посмотреть на свои руки, ноги и живот… Тем не менее есть некоторые части тела, которые мы никогда не видели сами, например, наше лицо, имеющее столь важное значение, что трудно поверить, что мы никогда не сможем взглянуть на него собственными глазами… Чтобы визуально познакомиться с этими частями, скрытыми от нашего взора, мы нуждаемся в зеркале. Таким же образом в нашем характере, образе жизни присутствуют аспекты, недоступные нашему восприятию. Чтобы их увидеть, нам тоже нужно зеркало… И единственное зеркало, в которое мы можем заглянуть, — это другой человек. Взгляд другого открывает нам то, что не могут увидеть наши глаза. Как и в реальности, подчиняющейся законам физики, точность отражения зависит от качества зеркала и расстояния, с которого мы смотрим. Чем более незамутнённым будет зеркало, тем более детальным и правдивым будет образ. Чем ближе мы подойдём к зеркалу, чтобы взглянуть на своё отражение, тем отчётливее мы себя разглядим.