Афоризмы про боль

В науке человеку можно более, нежели в политике, сделать. Ибо наука область ума такова, куда власть имущие по дурости своей залезать боятся, дабы дурость ихняя пред учеными видна не была...

Любви женщины следует более бояться, чем ненависти мужчины. Это – яд, тем более опасный, что он приятен.

У каждого человека внутри существует предел. Предел чувств. Предел боли. Предел слез. Предел ненависти. Предел прощения. Поэтому люди иногда, могут долго терпеть. Долго молчать. Долго делать выводы. А потом в один миг взять и уйти, без слов и объяснений.

 Проблема с вампирами в том, что от них ничего не остается после смерти. Кроме, конечно, пыли, но это едва ли можно использовать. С людьми Вы можете, повесить их тела за городскими воротами. Вы можете отрезать их головы и насадить их на пики. С вампирами Вы должны думать иначе. Вы должны найти более творческие способы сказать… 

Боль пальца сердце чувствует, боль сердца никто.brbrГрузинские пословицы и поговорки

Однако писатель может стать целителем: вспомните, сколько раз вы открывали книгу, читали всего одну строку и думали: «Да! Вот она, моя боль!» Я хочу дарить людям это чувство узнавания, единения.

И не уверяй меня, будто пути господни неисповедимы, – продолжал Йоссариан уже более спокойно. – Ничего неисповедимого тут нет. Бог вообще ничего не делает. Он забавляется. А скорее всего, он попросту о нас забыл. Ваш бог, о котором вы все твердите с утра до ночи, – это темная деревенщина, недотепа, неуклюжий, безрукий, бестолковый, капризный, неповоротливый простофиля! Сколько, черт побери, почтения к тому, кто счел необходимым включить харкотину и гниющие зубы в свою «божественную» систему мироздания. Ну вот скажи на милость, зачем взбрело ему на ум, на его извращенный, злобный, мерзкий ум, заставлять немощных стариков испражняться под себя? И вообще, зачем, скажи на милость, он создал боль? – Боль? – подхватила жена лейтенанта Шейскопфа. – Боль – это сигнал. Боль предупреждает нас об опасностях, грозящих нашему телу. – А кто придумал опасности? – спросил Йоссариан и злорадно рассмеялся. – О, действительно, как это милостиво с его стороны награждать нас болью!

Свобода повсюду должна бояться более страстей тех, которые служат ей, чем страстей врагов, которые нападают на нее.

Нет ничего более рабского, чем роскошь и нега, и ничего более царственного, чем труд.

Дочки-матери - это очень старая игра, а Отцы и дети - это еще более старая трагедия. (Стас Янковский)

В этих глазах не было страсти и желания жить. Яркие эмоции были лишь тонкой накидкой поверх бездонного озера боли.

… жизнь духа — это все-таки страдание. С первым страданием, с первой болью пробуждается душа, я в этом уверена. В счастье она только купается, она не пробуждается, она себя не осознает до конца. А изведав страдание, потом живет и счастьем. Но пробуждение связано с какой-то болью.