Афоризмы про вещи

Нас окружает блеск вещей, с Кощеем серости сражаясь.

 Люди вообще мастера сами себя обманывать, но некоторым в этом деле просто нет равных! Они умудряются не замечать самых очевидных вещей, вроде, если об этом не думаешь, то этого как бы и нет. 

Старые вещи о главномСтарые вещи о главномМогут теперь рассказать,Быль, наречённую правдойБез креатива кричать.Пафосный стиль ещё долгоБудет пронзать нафталин;Память святых и убогихКлином, потворствует клин.Почесть, гербарий, награды,Всё говорит о вещах,Только кому это надоЕсли вся соль в мелочах?Многие вещи достаткаМножат былую печальОттиском точным в десятку-Кляксою в дальнюю даль.Старые вещи надёжны,Их бы иметь и иметь,Только жизнь жалует больше-Пластик.И вовсе не медь…

ВЕЩИЙ СОН. Сон, во время которого украли все вещи.

 В натуре находится много вещей, неизъяснимых даже для обширного ума. 

Вы замечали, что беды и неприятности, как правило, складываются из вещей самых обычных.

Есть вещи, которые мы хотим забыть, есть, которые забыть не можем, вещи, о которых мы не помним, что забыли, пока не вспомним. Но вот новая категория. Есть вещи, которые мы бы ни в коем случае не хотели забыть, — и каждому нужен кто-то, кто будет на всякий случай помнить за него.

Нетрудно видеть, что главная трудность {и потому главная проблема – философии} заключается вовсе не в том, чтобы различить и противопоставить друг другу все то, что находится «в сознании отдельного лица», – всему, что находится вне этого индивидуального сознания (это практически всегда нетрудно сделать), – а в том, чтобы разграничить мир коллективно исповедуемых представлений, т. е. весь социально-организованный мир духовной культуры, со всеми устойчивыми и вещественно-зафиксированными всеобщими схемами его структуры, его организации, – и реальный, материальный мир, каким он существует вне и помимо его выражения в этих социально-узаконенных формах «опыта», в объективных формах «духа».

 Беседа вдвоем и беседа втроем — совсем разные вещи, и те, которые вдвоем, обычно и есть самые интересные, так уж все устроено. 

- Значит, миссис Ван-Хоппер надоел Монте-Карло, - сказал он, - и она хочет вернуться домой. Я тоже. Она - в Нью-Йорк, я - в Мэндерли. Какое из этих мест предпочитаешь ты? Выбирай. - Не шутите такими вещами, это нечестно. - Если ты думаешь, что я один из тех людей, которые любят острить за завтраком, ты ошибаешься, - сказал он. - У меня по утрам всегда плохое настроение. Повторяю, выбор за тобой - или ты едешь в Америку с миссис Ван-Хоппер, или домой, в Мэндерли, со мной. - Вы хотите сказать, вам нужна секретарша или что-нибудь в этом роде? - Нет, я предлагаю тебе выйти за меня замуж, дурочка.

Квейл сказал, что самая ужасная вещь, которая с ним произошла, это то, что они никогда не доверял своим собственным мыслям и мнениями. Я сказал, что с этого момента я собираюсь поступать соответственно только лишь своим суждениям.