Лучшие Афоризмы про современное

Самый образованный человек в современном мире вынужден признать, что знает все меньше и меньше, но, по крайней мере, о все большем и большем.

Современный российский человек – человек времен правления президента Путина, с промытыми пропагандой мозгами, опять в большинстве своем мыслящий по-большевистски...

Мужчина, какой бы он ни был, средневековый рыцарь или современный пикапер, всегда мечтает стать первой любовью женщины.

 По законам, понимаешь, современной аэродинамики шмель летать не может. Не должен, падла, летать! А он летает… с*ка насекомая безграмотная. 

 Современному читателю требуется, чтобы волшебство творилось в соответствии с законами физики. Им хочется, чтобы волшебство работало логично, им нужны причины и следствия, им нужен принцип сохранения материи и энергии… Они не хотят, чтобы волшебство творилось как по волшебству… 

Известно, что любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Варвара же не растерялась, сделала пластическую операцию, и теперь спокойно ходит по рынку, никого не боясь. Кто ж к ней будет приставать то при ее бицепсах, трицепсах и других мышцах... Теперь все ласково зовут Варвара при мышцах. Были ли и Премудрые, Прекрасные, Преленивые, Прелюбопытные, а современная Варвара, вот какая...

Самая массовая современная профессия — ползатель Интернета.

Такое нынче современно искусство. Нормальное не котируется, только хрень в почёте, причём чем большей хернёй ты страдаешь, тем дороже твои картины стоят. При этом совершенно не важно, что на этих картинах нарисовано и нарисовано ли вообще, а то может чай ты случайно пролил или кофе. Суть одна и та же.

Отсутствие веры во чтобы то ни было позволяло ему судить о себе, как о человеке достаточно современном.

Нынешние бабушки с удовольствием осуждают современную молодежь, напрочь забыв о том, как осуждали их самих в свое время их бабушки и тетушки.

Несчастный Ницше в последних своих произведениях заострил свои взгляды в яростную полемику против христианства, обнаруживал при этом такой низменный уровень понимания, какой более напоминает французских вольнодумцев XVIII-го века, нежели современных немецких ученых. Приписывая христианство исключительно низшему социальному классу, он не видит даже того простого факта, что евангелие с самого начала принималось не как проповедь сомнительного возмущения, а как радостное известие о верном спасении, что вся сила новой религии состояла в том, что она основана «первенцем от мертвых», воскресшим и обеспечившим вечную жизнь своим последователям, как они непоколебимо верили. При чем же тут рабы и парии? Что значат социальные классы, когда дело идет о смерти и воскресении? Разве «господа» не умирают? Разве римский аристократ и диктатор Сулла, сирийский царь Антиох и иудейский Ирод не были заживо съедены червями?