Афоризмы про власть

Чем сильнее чувство ответственности, тем слабей жажда власти.

... Мудрецы прошлых веков говорили: «Цари опьяняются властью, словно винным хмелем, и отрезвить их могут лишь наставления ученых и увещания мудрецов".

Ответственность - это та цена, которую мы платим за власть.

 — Чего ты хочешь? чтобы я разгадал твою проклятую загадку? или чтобы моя голова разболелась еще больше? — Тогда я вам скажу, — улыбнулся Варис. — Власть помещается там, где человек верит что она помещается. Ни больше ни меньше. — Значит власть — фиглярский трюк? — Тень на стене… но тени могут убивать. И порой очень маленький человек отбрасывает очень большую тень. 

Религия основана, на мой взгляд, прежде всего и главным образом на страхе. Частью это ужас перед неведомым, а частью, как я уже указывал, - желание чувствовать, что у тебя есть своего рода старший брат, который постоит за тебя во всех бедах и злоключениях. Страх - вот что лежит в основе всего этого явления, страх перед таинственным, страх перед неудачей, страх перед смертью. А так как страх является прародителем жестокости, то неудивительно, что жестокость и религия шагали рука об руку. Потому что основа у них обеих одна и та же - страх. В этом мире мы начинаем ныне понемногу постигать вещи и понемногу подчинять их с помощью науки, которая шаг за шагом прокладывает себе дорогу, преодолевая вражду христианской религии, вражду церквей и сопротивление всех обветшалых канонов. Наука лишь может помочь нам преодолеть тот малодушный страх, во власти которого человечество пребывало в продолжение жизни столь многих поколений.

Почему мода с ее легкомысленным и изменчивым характером наделена безграничной властью, в то время как нормальная жизнь с неизменными «старыми» ценностями никогда не была «в тренде»?

СарматыСарматы. Империи сарматской упадок неизбежный. Как гор рифейских , осыпавшихся в прах, Как смутность черт на каменных столбах, Как оползни- курганы по степи безбрежной. Кощунственны обряды языческой религии Когтит стервятник человечью пищу И насыпной курган кроплен кровищей. В экстазе веры, стиснув черепа, исказивши лики Зачах матриархат, не дав потомства Умчались в Лету всадницы степи Им бы женственность, как дар нести... Была их власть погибельного свойства. В кровавых битвах амазонок пало царство, Покоится в курганах канибалья паства...

Власть портит людей. Люди отвечают ей тем же.

Бедная старушка Кэти [собака] в трауре. Никому она не нужна и знает это. Самое смешное, что у неё, скорее всего, куча отпрысков в окрестностях, и все они были бы рады разделить с ней кров. Но пригласить ее к себе не в их власти. Они — часть обстановки, часть тревожной сигнализации. Они оказывают нам честь, относясь к нам как к богам, а мы в ответ относимся к ним как к неодушевленным существам.

Я понял, что невозможно следовать за лидером, не восторгаясь им. Восторг — это более сильное чувство, нежели ощущение власти. Харизма более эффективна, чем примитивное давление.

Все то, что наполняет теперь ужасом человечество, держится в каждой стране волей десятка людей, и десяток других людей может положить этому конец. Один человек, один-единственный живой человек, не признающий их, может уничтожить эту власть. Но до тех пор, пока вы гнете свои спины и говорите: «Может быть, мне повезёт», — пока вы юлите и хотите проскользнуть, вместо того чтобы нанести удар прямо в сердце, до тех пор вы рабы и лучшей участи не заслуживаете. Нельзя прятаться и сохранять при этом достоинство мужчины, нужно сказать «нет», это теперь единственный ваш долг; но не в том, чтобы дать себя заколоть.

Сперва наклейщик стену мазал клеем, Потом на стену прилеплял указ, А люди любопытные у нас, Сбежались грамотей за грамотеем. Чего там прописали? Поглазеем, Чего для нас держали про запас, Что запрещают нам на этот раз, На что ещё мы права не имеем. Вперед пролез который в парике, Читал, читал и проворчал в запале: «Строчат, а у самих труха в башке». Но сколько бы на власть мы ни ворчали, Нас как зажали, держат в кулаке, А мы похныкали и замолчали.