Афоризмы про никах

Зеркала — это двери, через которые приходит и уходит Смерть. Не говорите никому об этом. Смерть работает в зеркале, словно пчела в стеклянном улье.

Вы ошибаетесь. Любовь — единственное, что пробуждает в нас именно человеческую сторону. Это то чувство, которое, несмотря на эмоции, способно вдохнуть в умирающего жизнь. Вдохнуть веру в потерянного во мраке душу. Прогоняя внутренних демонов. И если в вас есть это чувство, оставьте сомненья. Оставьте обиды, любите. Любите, пока бьется ваше сердце, ничего не бойтесь и никого не слушайте, кроме себя. Только вы знаете, что для вас важно и значимо. Только вы знаете, с кем хотите состариться. Так действуйте! Будьте выше всего и сильнее. У нас одна жизнь, иного не дано…

Что такое сорняк, в самом деле? Растение, которое никто не сажал? Семечко, упавшее с пальто прохожего, то, что никому не принадлежит? Или то, что растет в неположенном месте? Разве это не просто слово, ярлык, окруженный соответствующими суждениями — «бесполезный», «бессмысленный», «ненужный»?

 Ты моя первая и последняя любовь. Я никого не любил до тебя и никогда не буду любить после. Каждое мгновение жизни принадлежит тебе, каждое биение моего сердца отдано тебе. Но я знаю, что в твоем сердце живет память о другом, а эта брачная ночь – это не только слияние двух тел, но и слияние душ, а до тех пор, пока я не покорю твое сердце своей любовью, я не дотронусь до тебя! 

Ничего никому не нравится пока оно не своё.

Человек, говорящий о своих неудачах, а тем более о неудачах, связанных с постелью, он искренен, потому что победы мы всегда преувеличиваем, но преувеличивать свои поражения неохота никому, кроме мазохистов.

 Никто не хочет — никто не может понять одного: что я совсем одна. Знакомых и друзей — вся Москва, но ни одного, кто за меня — нет, без меня! — умрёт. Я никому не необходима, всем приятна. 

Лениво тянутся дни в маленьком карпатском курорте. Никого не видишь, никто тебя не видит. Скучно до того, что хоть садись идиллии сочинять. У меня здесь столько досуга, что я мог бы выставить целую галерею картин, мог бы снабдить театр новыми пьесами на целый сезон, для целой дюжины виртуозов написать концерты, трио и дуэты, но — о чем это я говорю! — в конце концов я успеваю только натянуть холст, разгладить листы бумаги, разлиновать нотные тетради, потому что я... ах! только без ложного стыда, друг Северин! Лги другим, но уж себя самого обмануть тебе не удастся. Итак, я ни что иное, как дилетант: дилетант и в живописи, и в поэзии, и в музыке, и еще в кое-каких из тех так называемых бесхлебных искусств, которые в наши дни обеспечивают своим жрецам доходы министра и даже владетельного князька; но прежде всего я — дилетант в жизни. Жил я до сих пор так же, как писал картины и книги, то есть никогда не уходил дальше грунтовки, планировки, первого акта, первой строфы.

Не навязывай никому того, чего ты хочешь для себя: вкусы различны.

 Вступайте в диалог с людьми, узнавайте то, что они держат в тайне. Выявляйте среди людей, которые никому не известны, людей выдающихся. Не смотрите на них со своей точки зрения, а смотрите с их собственной точки зрения. Не вмешивайтесь в их личную жизнь, не пытайтесь управлять ею, идите так глубоко, как они позволят сами. Слушайте их смиренно, даже тех, кто решил отказаться от жизни, побуждайте их слушать самих себя. Если они услышат себя, то это будет значительно лучше, чем если услышат вас. 

А я никого не поддерживаю. Более того, флаги представляются мне разноцветными тряпками, от которых несет тухлятиной. От одного вида того, кто, вырядившись в эти тряпки, фонтанирует лозунгами, гимнами и речами, меня прошибает понос. Я всегда с подозрением относился к чересчур впечатлительным особам, которые по доброй воле сбиваются в стадо, весьма напоминающее отару баранов.

 Сознайся — стыд и срам! — собою беззаботноПренебрегая, ты не любишь никого;Другим себя любить позволишь ты охотно,Но тщетно ждать любви от сердца твоего.