Лучшие Афоризмы про лета

У поезда плохая память, он все оставляет позади… Как и память, поезд приходит и уходит. И он может вернуть вам все то, что вы оставили позади много лет назад.

Я люблю тебя в дальнем вагоне, В жёлтом комнатном нимбе огня. Словно танец и словно погоня, Ты летишь по ночам сквозь меня.

Он понимал их [тинейджеров] «заморочки» и то, как трудно в тринадцать лет»собрать мозги в пучок», если все вокруг только и делают, что их «полощут».

 Любить — это легко; машина ваша, все, что требуется, — это завести двигатель, выжать педаль газа и направиться в нужную сторону. Но когда любят тебя — это все равно что ездить в чужом автомобиле пассажиром. Даже будучи уверенным, что водитель — мастер своего дела, в глубине души опасаешься, что где-нибудь он да ошибется: одно неверное движение — и вы оба летите сквозь лобовое стекло навстречу неминуемой катастрофе. 

  — Как дела? — Нормально. А у тебя как дела? — Как обычно осенью. Понимаешь, лето закончилось, дни становятся короче, от этого нападает такая… как бы сказать-то… — Тоска? — Да, точно. Я уборщик, я не знаю слово тоска, конечно. Я-то собирался сказать, что от этого на меня нападает такая… швабра! 

Весна и лето миновали и не вернутся уже на землю – разве что как воспоминание.

 Это было хуже всего. Ничего! Ничего – 10 лет, ничего — целых 3652 дня и 3653 ночи Конец игре, играм — пропала острота существования. Я блуждал по жизни, как героиня трагедии Расина – Гермиона, в мужском обличии. Где я, что сделал, что еще должен сделать, что за бред меня охватывает, что за печаль снедает. Как узнать — люблю я ее, или ненавижу. Софии убила меня, уничтожила, зарезала, изнасиловала, опустила… и все в этом духе. Все кончилось тем, что я стал думать о ней в прошедшем времени. Любовь, семья, работа, параболическая антенна, короче… сплошной Расин. 

Что если бы все, каждый, потихоньку свою жизнь записывали, как бы это было здорово! Вот кажется: что писать, и так всё помнишь, а через сто лет как это будет людям интересно! Что мы носили, куда ходили? А вдруг у них, через сто лет всё по-другому будет?

Когда не знаешь, что с тобой случится через пару-тройку дней, к чему беспокоиться о болезнях, которые доконают тебя лет через десять-пятнадцать?

Иду домой, ветер бьет в ребра, а во мне ширится чувство какой-то парусности. Словно именно сейчас, стоит лишь слегка подпрыгнуть — и полечу я в небо. Туда, где облака мнутся, пожирают друг друга и рождают новые. Так и полечу — нелепым воздушным шаром в грязных ботинках с портфелем в руке. И чувство это такое сильное, почти как уверенность. Вот только не прыгну я. Потому что не полечу. А прыгающий на улице мужчина моих лет смотрится глупо. Так и иду дальше, а неосуществленный этот прыжок скручивает мерно зудящее раздражение в тугую пружину, натягивает курок будущего.

 Я думал, у нас в запасе еще как минимум лет пять. Я был просто уверен, что у нас хватит время попить пиво и поболтать. Но вот я вижу твою спину с трафаретом Не скучай, Стой, задержись хотя б на день! Шаляй-валяй! 

Каждую неделю, каждый год видишь массу людей, и большинству из них суждено кануть в забытье. Единственное, что остаётся потом, — это оглядываться на смутные мгновения тех лет и вспоминать, где твоя жизнь мельком коснулась жизни другого.