Афоризмы про весну

Самоубийцей называется тот, кто, под влиянием психической боли или угнетаемой невыносимым страданием, пускает себе пулю в лоб; для тех же, кто даёт волю своим жалким, опошляющим душу страстям в святые дни весны и молодости, нет названия на человеческом языке. За пулей следует могильный покой, за погубленной молодостью следуют годы скорби и мучительных воспоминаний. Кто профанировал свою весну, тот понимает теперешнее состояние моей души. Я ещё не стар, не сед, но я уже не живу. Психиатры рассказывают, что один солдат, раненный при Ватерлоо, сошёл с ума и впоследствии уверял всех и сам в то верил, что он убит при Ватерлоо, а что то, что теперь считают за него, есть только его тень, отражение прошлого. Нечто похожее на эту полусмерть переживаю теперь и я…

 Весна задержалась на месяц, и я до сих пор топлю. Скулы холмов покрыты щетиной леса. Разбивая лед, на пустынном шоссе колеса приучают выбоины к теплу. Общая гамма пейзажа под цвет пальто. Солнце прячется в облако только выйдет. Человек есть в конечном счете то, с чем он считается, что он видит. 

 Я согласна быть хрупкой, как призрак, Одинокой, как снег и ковыль, Только знать бы, как пахнут кулисы, И вдыхать чудотворную пыль… Только б видеть, как легкие тени В полумраке играют весну, И следы оставляя на сцене, Познавать до конца глубину… И целуя холодные зори, Обнимать их, как млечная мгла, Только б вновь, умирая от горя, Умирать от любви и тепла… 

Весна без единого листика, голая, яркая, как ярая в целомудрии дева, заносчивая в своей чистоте, была уложена на поля, бессонная, зоркая и решительно безразличная к тому, что будет делать и думать ее наблюдатель.

Все прелести и все извивы Её шестнадцатой весны По-детски простодушно живы И нежностью упоены. Очами райского мерцанья Она умеет, хоть о том Не думает, зажечь мечтанья О поцелуе неземном И этой маленькой рукою, Где и колибри негде лечь, Умеет сердце взять без бою И в безнадежный плен увлечь.

Вместе с ГлэдисЗаведу себе я мышку,Назову её я - Глэдис.Мы поедем с Глэдис в отпуск, два билета прихватив.По дороге купим вишни,Угостим в купе соседейИ от счастья замурлычем на веселенький мотив.Два соседа – волк и ослик,Нам расскажут небылицыПро сиреневого зайца и крылатого слона.Им поверить очень просто –Волк и ослик честнолицы –Честнолицы, белошерсты. А в глазах у них весна.Все вокруг красивы морды,Если едешь с Глэдис в отпуск,Если скоро скажешь югу: здравствуй, жаркая жара!Завтра моря профиль гордыйУлыбнется очень простоИ, величие оставив, проскрипит волной: ура!

Звено цепочки весенне-парадоксальное…Экспромт автора galay (окончание):Качается, вялится, пялится в дымную даль...Это такое растение южное с названьем минДАЛЬ. Мой экспромт:ДАЛЬ, разделанная под орех, достигнутая без особого риска... когда свиснет рак на горе, стану и я тебе такой же близкой, будешь на расстоянии вытянутой руки глядеть на мою сутулость. будем мы сниться весне, вопреки тому, что она ПРОСНУЛАСЬ. Экспромт автора ririko (начало)ПРОСНУЛАСЬ природа, открылись артерии-шлюзы,взорвались на реках оковы просевшего льда.

Как ни старались люди, собравшись в одно небольшое место несколько сот тысяч, изуродовать ту землю, на которой они жались, как ни забивали камнями землю, что бы ничего не росло на ней, как ни счищали всякую пробивавшуюся травку, как ни дымили каменным углем и нефтью, как ни обрезывали деревья и выгоняли всех животных и птиц, — весна была весною даже в этом городе.

...после тебя…после тебя был долгий март со снежной кашей под ногами,солёный дождь, сырой плацкарт моей весны. За облакамине видно было синевы, и небо было светло серым,роняло серые цветы к озябшим чувствам неумелым.Плотнее воздух стал вокруг, душа, как будто, стала больше,вдыхая боль сердечных мук. День прибывал. Тем было горшеосознование пустоты, что простиралась между нами,точнее, был отдельно ты и где-то я в своём тумане-в тумане лиц, витрин, домов, рекламы средств борьбы со стрессомрецептом правильных долгов, что поспевали за прогрессом.Менялись деньги у нулей, названия знакомых улиц. Жизнь становилась всё взрослей для бывших «умников и умниц».Я поменяла цвет волос и стала стриженой брюнеткой -костюм, помада, нервный босс. А сердце канцелярской скрепкойнадёжно крепится ко мне и только мне теперь послушно,лишь очень рано по весне скребётся к небу простодушно.

 Утром ранним пробудился ото сна,За окном бушует лютая весна… 

Романс старости Ухожу, ибо в этой обители бедНичего постоянного, прочного нет!Пусть смеется лишь тот уходящему вслед,Кто прожить собирается тысячу лет. Книга жизни моей перелистана — жаль!От весны, от веселья осталась печаль Юность-птица! Не помню, когда ты пришлаИ когда, легкокрылая, вдаль уплыла Месяца месяцами сменялись до нас,Мудрецы мудрецами сменялись до нас.Эти камни в пыли под ногами у насБыли прежде зрачками пленительных глаз Вместо солнца весь мир осветить не могу,В тайну сущего дверь отворить не могу.В море мысли нашел я жемчужину-суть,Но от страха боюсь я на свет повернуть До того, как мы чашу судьбы изопьем,Лучше, милая, чашу иную нальем:Может статься, что сделать глоток пред концомНе позволит нам небо в безумстве своем Мы — источник веселья и скорби рудник,Мы — вместилище скверны и чистый родник!Человек — словно зеркало, мир — многолик:Он ничтожен и все-же безмерно велик!

Женщины, молодая и пожилая, взявшись за руки, обе смотрели, как по небу бегут узкие сизые облака. Небо, еще непонятного светло-серо-розового цвета, в недрах которого еще только рождался голубой, сливалось на горизонте с бледными горными вершинами. Ранней весной все было не таким, как летом. Все было таинственным, скрывавшим за своим покровом будущее.