Длинные Афоризмы про грехи

Песня про место (не придумал название, короче)Не идут сюда казаки, не несутся облака.И зима войти боится, только чёрная тоска.Ни весна, ни даже осень не идут сюда никак.Ни собаки, ни коты, ни обкуренные рты.В этом месте я.В этом месте только я.В этом месте я.В этом месте только я.Пересох тут океан, даже небо потускнело.Не горит здесь мой июль, не шалит капель.Здесь даже пустоте бывает не уютно,Здесь только я один. Только я и мои мысли.В этом месте я.В этом месте только я.В этом месте я.В этом месте только я.Ох, притихли соловьи и умолк мой CD-плеер.Треки кончились. Зарядку я забыл где-то во тьме.Разгулалася тоска. Что ж, запевай за упокой!За упокой моих грехов, чтобы больше не пришли.В этом месте я.В этом месте только я.В этом месте я.В этом месте только я.Не несут ко мне цветы красны девицы мои.Позабыла меня даже моя новая любовь.В этом месте тишина, в этом месте только яИ звоном грома отдаётся любой мой нечайный вздох.Только я.

 Совершенно очевидно, что наш мир — это место скорби и терзаний, место, где процветает глупец, а мудрого преследуют и ненавидят; место, где мужчины и женщины мучают друг друга во имя любви; где детей гнетут и истязают во имя воспитания и родительского долга; где слабых телом отравляют и увечат во имя исцеления, а слабых духом подвергают ужасной пытке лишения свободы — не на часы, а на годы — во имя правосудия. Это место, где люди согласны на самый тяжелый труд, лишь бы спастись от невыносимой скуки своих развлечений; где дела милосердия творятся руками наемников ради искупления душ развратников и тунеядцев. Моя религия учит, что на свете есть только одно такое место ужаса и страданья — это ад. А стало быть, наша земля и есть ад, и мы, как мне это открыл старик индус, — а может быть, он был послан свыше, чтобы мне это открыть, — мы находимся здесь, дабы искупить грехи, совершенные нами в предыдущей жизни. 

Нет на земле человека без греха… — твердо говорил отец Антоний. «Какая убийственная убежденность! — с ужасом думала она. — А вдруг все-таки есть такой человек? Где-нибудь? Разве это можно проверить?» — Вот почему надо неустанно себя обличать. Только так мы сумеем остаться с Богом. Я вообще думаю, что муки ада не в шипящих сковородках, как рисуют иногда, а в богооставленности. — Нет ничего мучительней для человека, — продолжал отец Антоний, — чем остаться одному, без Бога. На земле это невозможно в полной мере, на земле до последней минуты Господь рядом, Господь надеется и ждет, что человек все же обратится к Нему, все же взглянет на небо, но в вечности, в вечности — иные законы. Хотя, конечно, и в этом мире вспыхивают иногда страшные отблески, приоткрывается завеса, и бывает, что человек может ненадолго испытать свою Голгофу, когда оставляет даже Отец… — он замолчал.

Запоздалый трамвайКогда хлещут дожди за границей окон, Когда желтая грусть забирается в сердце. Я сажусь в запоздалый трамвайный вагон.Открывающий в светлое прошлое дверцу.Он плывет, не спеша, из бетонных чащоб,По промокшим путям в фиолетовый вечер.Где уют укрывает бязь зашторенных штор, Где гостит на покой обреченная вечность.По твоим переулкам, твоим площадям.По мостам над речушкой неспешной Неглинкой,В те края, где Москва так еще молода,В двух этажных кварталах строений старинных.Где еще до сих пор слышен радостный смех,Звонкий смех детворы за Зацепской заставой.Павелецкий вокзал, и девчоночий грех: Все казалось тогда далеко не забавой.……………………………………………………………………Когда хлещут дожди и вот-вот грянет снег,Когда тонет душа в непролазности скуки,Мне в трамвайном окне светит радостью светИ протянет мне лето из прошлого руки.

Она пользуется церковью для любых целей. Церковь снимает с её души грех, который она совершила, выйдя замуж за еврея, в политических кругах создает о ней представление как о женщине, идущей против течения, возвышает её во мнении света, и она же служит ей местом свиданий. Обращаться с религией, как с зонтиком, вошло у неё в привычку. В хорошую погоду зонт заменяет тросточку, в жару защищает от солнца, в ненастье укрывает от дождя, а когда сидишь дома — он пылится в передней. И ведь таких, как она, сотни; сами не ставят господа бога ни в грош, а другим затыкают рот и вместе с тем в случае нужды прибегают к нему как к своднику. Пригласи их в номера — они примут это за личное оскорбление, а заводить шашни перед алтарем — это в порядке вещей.

мыслизачем эти мысли опять в голове? И все что вокруг только больпричиняет. И нужно ли столько копаться в себе когда это все ничего не меняет? Мне так надоело везде быть чужой и всем угодить, разве это возможно? И так ли ужасно остаться одной когда и с другими тебе так же сложно. Всего одно слово меняет весь мир, сказать так легко и слов таких много ,а мир такой полный , но все же один и каждому дарит по праву дорогу. Не стоит бороться с чужими грехами ,для ангелов в моде давно черный цвет, и каждый из нас со своими мечтами и с верой увидеть на небе рассвет, Все будет,язнаю,яверю и ждуи то что давно по пути потеряла, я знаю вернется когда я дойду, туда где когда то я все начинала.

- И в минуту слабости я прошу Деву Марию дать Чарли покой и его страданиям. - Но зверю, ты знаешь, отказано в бессмертии. - Я знаю, мой отец. - И всё же нарушаешь закон. - Я слаб и грешен. - Что ещё? - Имею грех. Женщину, которая открыла шоколадную лавку… - Джульетт Бинош? - Сказала купить шоколадные ракушки для женщины, которая мне нравится и потом я стал думать о ней… - В ваши годы?! Думать?! - Да да - И что ты делал в шоколадной лавке в великий пост?! - Это было.. было.. было для Чарли - Опять ты нарушил закон! - Но ведь если у Чарли нет души, значит, он может и не поститься? Разве не так, мой отец? - Десять Аве Мария, десять Отче Наш.

Я спросил: правда ли, что он однажды засеял сорок десятин маком? — Почему же непременно — сорок? — как будто возмутился Николай Георгиевич и, прихмурив красивые брови, озабоченно пересчитал: — Сорок грехов долой, если убьёшь паука, сорок сороков церквей в Москве, сорок дней после родов женщину в церковь не пускают, сорокоуст, сороковой медведь самый опасный. Чорт знает, откуда эта сорочья болтовня? Как вы думаете? Но, видимо ему было не очень интересно знать, как я думаю, потому что тотчас же, хлопнув меня по плечу маленькой, крепкой рукой, он сказал с восхищением: — Но если б вы, батенька, видели этот мак, когда он зацвёл!

Женщины...И мудростью клейменные усталой,И нежности восторженной возницы.Мы женщины - мы для детей началоИ первый поцелуй на их ресницах.Мы женщины: и слабые, и сильные,В изгибах губ тепло и вдохновение.Мятежные в грехе или невинные,С победой славной или поражением.Мы женщины, с надежным, верным тыломВ сердцах и нервах, в жертвах и упрямстве.В безмолвном крике, в шепоте с надрывом,В любви слепой или в непостоянстве.Мы женщины с плескающимся счастьемВ глазах от счастья близких и любимых.Мы женщины: и с властью, и с безвластием.Мы разные, мы все неповторимы.

 Владей собой среди толпы смятенной,Тебя клянущей за смятенье всех,Верь сам в себя, наперекор вселенной,И маловерным отпусти их грех;Пусть час не пробил — жди, не уставая,Пусть лгут лжецы — не снисходи до них;Умей прощать и не кажись, прощая,Великодушней и мудрей других.Умей мечтать, не став рабом мечтанья,И мыслить, мысли не обожествив;Равно встречай успех и поруганье,Не забывая, что их голос лжив;Останься тих, когда твое же словоКалечит плут, чтоб уловлять глупцов,Когда вся жизнь разрушена и сноваТы должен все воссоздавать с основ. 

Новое шоу.Новое шоу без смены актёров…Лишь инженю перейдёт в травести.Нам доведётся смотреть его скоро,Чтобы престиж у театра спасти.Гиблое действо творится на сцене.Хочется видеть другое совсем.Но режиссёр ничего не изменит, Платят артистам – убыточно всем.Двое играют все главные роли.Рядом статисты и зрительный зал.Сами создали мы ложных героев – Видно, Господь за грехи наказал.Только грехи все давно искупили.И не хотим аплодировать впредь.Мы не за то свой билет оплатили,Чтобы на фарс безучастно глядеть!

 Грех как наркотик… Каждый думает, что сможет грешить дозировано, но на деле почти всегда оказывается иначе. Наркотик помещает человека в ложную информационную среду и начинает им управлять. Сначала он разрушает его подсознание, потом сознание, добирается до профессиональных способностей, рушит семью и, в конце концов, доводит до самоубийства. Конечно, большинство людей балансируют на каком-то из этих этапов, но то что они до сих пор не сорвались ниже, — исключительно воля случая.