Длинные Афоризмы про время летит

 Наш корабль окружен бескрайней серо-синей равниной, смотреть практически не на что, только пару раз в день далеко на горизонте появляется тонкая белая полоска, но до нее так страшно далеко, что сразу и не поймешь, земля это или продолжение неба. С трудом верится, что под этим плоским, свинцово серым куполом или в глубинах обширного и безразличного ко всему океана может существовать жизнь, что в этом аду кромешном может теплиться чье то дыхание — ведь любое движение в пучине вод столь ничтожно, столь пренебрежимо мало, столь случайно в сравнении с величием океана; в небе же — ни малейших признаков солнца, и воздух кажется полупрозрачным и одноразовым, словно бумажный носовой платок, хотя он все же, в определенном смысле, наполнен светом, и ветер, дующий навстречу нам, летящим в невесомости, все не стихает и не стихает, и за кораблем остается след, голубой, как вода в джакузи, но не проходит и нескольких минут, как след этот вновь растворяется в унылых серых водных просторах.

Россия творила царей — а не цари Россию. За тысячу лет у нас были удачные монархи и были неудачные, — но страна росла и ширилась при всех них. Приведу такой пример: при совсем приличном по тем временам правительстве Александра I Россия справилась со всей Европой приблизительно в полгода. При исключительном по своей бездарности правительстве Петра I — на Швецию понадобился 21 год. Совсем без правительства в эпоху Смутного времени поляки были ликвидированы примерно в шесть лет. Следовательно — никак не отрицая огромной роли правительства — надо все-таки сказать, что это — величина производная и второстепенная. Решает страна. Правительство помогает (Александр I), портит (Петр I) или отсутствует вовсе (Смутное время), но решает не оно: решает народ. Однако народ решает не как физическая масса.

Ты в курсе, что длительное время, то есть почти всю историю человечества, средняя продолжительность жизни составляла меньше тридцати лет? Получается, нормальная взрослая жизнь длилась лет десять, так? О пенсии вообще никто не задумывался. О карьере тоже. Никто вообще ничего не планировал. На это времени ни у кого не было. В смысле, на будущее. А потом вдруг продолжительность жизни принялась расти, у народа появилось будущее, и теперь люди почти все время только о нем и думают. О будущем, то есть. И вся жизнь получается как бы там. Ты делаешь что-то только ради будущего. Ты оканчиваешь школу — чтобы попасть в колледж, чтобы потом работа была получше, чтобы дом купить побольше, чтобы денег хватило своих детей в колледж отправить, чтобы и у них потом работа была получше, чтобы они могли дом купить побольше, чтобы и у них хватило денег своих детей отправить в колледж.

А наглость, с какой все эти политики, священнослужители, литераторы и прочие поучают рабочего-социалиста, коря его за «материализм»! А ведь рабочий требует для себя не более того, что эти проповедники считают жизненно необходимым минимумом. Чтобы в доме была еда, чтобы избавиться от гнетущего страха безработицы, чтобы не сомневаться в будущем детей, чтобы раз в день принять ванну и чтобы постельное белье менялось как полагается, а крыша не протекала и работа не отнимала все время, оставляя хотя бы немного сил, когда прозвучит гудок о ее окончании. Никто из обличающих «материализм» не мыслит без всего этого нормальной жизни. А как легко было бы достичь такого минимума, стремись мы к этой цели хотя бы лет двадцать! Чтобы весь мир добился уровня жизни Англии — для этого потребовалось бы затрат не больше, чем те, каких требует нынешняя война.

Мы вместе уже восемь лет. Мы жили в Ирландии, в тридцати километрах от Дублина в съемной квартире на пособие по безработице в 188 евро. У меня не было работы, потому что все свое время я проводил в залах. Я верил, что обязательно стану чемпионом. И она всегда верила в это и верила в меня. Несмотря на нехватку средств, она старалась, чтобы я правильно питался, всегда соблюдал режим дня, для этого она отдавала всю себя. Приходя уставшим после изматывающих тренировок домой, она всегда говорила мне: «Конор, я знаю, ты все сможешь!» Сейчас я зарабатываю миллионы долларов. Мои бои собирают по 50-70 тысяч зрителей. Я могу позволить себе любой автомобиль, любую одежду, любое жилье. И она достойна всего этого, и даже больше. Она так же всегда рядом, и говорит, что я все смогу.

Там за туманом....Там, за туманом, всё небо опутавшем Вязкой печалью и сетью дождей, Клином неровным , над лесом аукнувшим, Лето уводит с собой журавлей.... Осень растерянно шепчет прощание, Ветками яркими машет им вслед, И, не забыв своего обещания, Всё в золотистый раскрасила цвет. К встречам готовясь, себя прихорОшила В платье цветное , в подвески рябин... И, как принцесса на спелой горошине, Вся замерла в ожиданье смотрин. Видно , забыла красавица нежная, Что не дано ей сплетения рук! Грустная осень должна быть, неспешная... Осенью время не встреч, а разлук! Вот и струится глазами озёрными, Блеск укрывая, печали вуаль... Первого снега холодными зёрнами Стынет надежда на встречу.... А, жаль....

Во время поездки в Диснейленд я сделал очень много фотографий. И мы ведь только это и делаем... Как общество в целом. Вместо того чтобы наслаждаться моментом, начинаем фотографировать. Мы фотографируем повседневность, а делаем вид, что запечатлели историю! «Ну надо же, кошка спит! Размещу у себя в Твиттере!» И у нас теперь есть камеры даже в телефонах! Нам это так необходимо? Можно подумать, лет десять назад мы думали: «Хотел бы я сделать некачественную фотографию своего десерта... И отправить её кому-то, кому плевать».

 Во время одной из первых экспедиций к екуана в деревне Анчу под названием Вананья ко мне подошел мальчик лет четырех. Он приблизился застенчиво, боясь мне помешать. Наши взгляды встретились, мы ободрительно улыбнулись друг другу, и тогда он показал мне большой палец руки. На его лице, кроме искренней улыбки, не было ни жалости к себе, ни просьбы, чтобы его пожалели. Верхняя часть его пальца и часть ногтя были проткнуты насквозь, и сдвинутый в сторону кончик пальца держался только на коже и полузапекшейся крови. 

  — Разве тебе не страшно? Ты знаешь, что всего через пару лет тебя не станет. Как ты можешь оставаться таким сильным и смелым? — Ты катался когда-нибудь на Американских горках? Поездка в целом занимала каких-то несколько минут. Если ты всё время будешь думать о том, что осталось несколько минут, осталось пару секунд и так до самой остановки… Тогда какой смысл вообще на них кататься? Никто не знает, почему мы живы… У нас нет времени думать об этом. Жизнь коротка, наслаждайся ею! 

 Мне всего тринадцать лет, но я уже знаю, из чего складывается формула любви. Подобно тому, как человеческий организм на две трети состоит из воды, любовь на две трети состоит из страха. Особенно, если живешь в такое время и любишь такого человека.За Давида я боялась всякий день и всякий час. 

А ведь как странно, как незаметно вползли мы во времена бессмертные! Медики говорят, что средняя ожидаемая продолжительность жизни пока возросла всего вдвое: лет до ста сорока – ста пятидесяти. Ничтожное приращение в космических масштабах, крохотное даже по меркам земной природы.

  — В Стае поговаривают, что вы, если не Сын самой Великой Чайки […] то уж, по крайней мере, на тысячу лет опередили свое время. Джонатан вздохнул. Вот она, цена того, что тебя неправильно понимают, — подумал он. — Для них ты либо божество, либо нечистая сила.