Афоризмы про нож

 Боль… Эти слова возращаются к тебе, И боль все увеличивается, Нельзя исцелить, Когда ты ранишь человека словами острыми как нож… 

Настоящий бой никогда не бывает длительным. Как правило, это короткая сходка, стремительный обмен ударами, блок, отскок и снова — атака. Хороший мастер, как говорят, это тот, кто вообще не вступил в схватку, заставив противника отступить еще на подходе. Но если бой все-таки начинался, то, как правило, его исход решал лишь один единственный удар. Помнится, самураи годами оттачивали свои коронные приемы, многими из которых поединок начинался и тут же заканчивался. Были даже мастера, которые совмещали момент, когда клинок только вынимался из ножен, с собственно ударом. Этакая стремительная и смертоносная дуга, которой просто не успеваешь ничего противопоставить. Только моргнул и все — покатилась голова с плеч, а мастер, вежливо пропустив мимо себя падающее тело, уже отвернулся и оказался на полпути к дому.

У каждого из нас есть грань терпенья, Когда непонимания стена Вонзает в сердце острый нож сомненья: «А та ли жизнь тебе нужна была?» У каждого из нас есть точка срыва, Когда становится на сердце тяжело, Когда нам кажется, что падаем с обрыва, И жизнь становится как черное пятно. У каждого из нас есть луч надежды, Что кто-то очень близкий и родной Не даст тебе упасть в пучину бездны И скажет: ты не бойся, я с тобой....

Я вышел из кабинета начальника с неприятным ощущением между лопатками. Таким, как будто мне в спину вонзили нож. Ещё утром моя жизнь напоминала выверенный механизм, машину, которая день за днём обеспечивает будущее, которого теперь нет.

 Расплавьте все ружья, переломайте ножи, сожгите гильотины, но и тогда злобные душонки будут писать письма, способные убивать. 

Среди мальчиков-слуг в свите господина Мицусигэ прислуживал некий Томода Сёдзаэмон. Будучи довольно распущенным малым, он влюбился в главного актера театра, которого звали Тамон Сёдзаэмон, и сменил свои имя и герб на имя и герб актера. Полностью увлекшись этим романом, он потратил все, что у него было, и потерял все свое платье и убранство. И в конце концов, израсходовав все свои средства, он украл меч Маватари Рокубэя и попросил одного копьеносца заложить его у ростовщика. Однако копьеносец проговорился об этом, и после проведенного дознания их обоих приговорили к смерти. Дознавателем был Ямамото Городзаэмон. Когда он зачитывал результаты дознания, то возвысил голос и произнес: «Человек, обвиняющий подсудимого,— это копьеносец такой-то». «Казните его», — тут же отозвался Мицусигэ. Когда настало время объявить Сёдзаэмону о его участи, вошел Городзаэмон и сказал: «Теперь тебя уже ничто не спасет. Подготовься к смерти». Сёдэаэмон взял себя в руки и ответил: «Хорошо.

- Советую в будущем быть умнее, если не хотите получить нож в спину - Если встречаться с врагом лицом к лицу, спина будет в безопасности.

 — Наверняка, эту женщину закололи атаме. — Нет! Обоюдоострым ножом. — Это и есть атаме. 

Тот, кого ты любишь, это лезвие. Это скальпель, которым ты препарируешь собственную душу. Это разделочный нож, которым ты безжалостно отсекаешь в себе все лишнее, наносное, ставшее вдруг таким мелким и ненужным. Это бритва, которой ты вскрываешь грудную клетку, обнажая дрожащее сердце, жаждущее самого интимного прикосновения. И вскрыв себя, ты начинаешь бездумно кромсать это небо, чтобы по кусочкам дарить его тому, кого...

Надо мною, кроме твоего взгляда, не властно лезвие ни одного ножа.

 Те ножи, которые у меня есть в доме, остры настолько, что годятся чтобы разрезать ими конверты. Отрезать кусочек ржаного хлеба-это для них уже почти непосильная задача. По мне, они и не должны быть острее. В противном случае в тяжелейшие дни я способна быстро прийти к мысли о том, что можно без всяких проблем встать в ванной перед зеркалом и перерезать себе горло. И тут-то как раз очень неплохо иметь дополнительные гарантии безопасности, вроде того, что надо сходить вниз к соседу и взять у него взаймы нож. 

Два жука полетели далеко-далеко, через луга и горы, и когда наступил вечер, они начали искать ночлег. — Вот у ручья растёт папоротник, я спрошу у него, могу ли я там переночевать, — сказал один. Папоротник согласился пустить жука на ночлег. — Когда стемнеет, ты мне расскажешь о твоём путешествии, я с удовольствием слушаю истории о чужих странах, — прошептал папоротник. — Это скучная компания, — подумал другой жук. — у такого невзрачного сорняка он хочет переночевать! Я найду другое место, пойду в гостиницу «Роза». Там всё благородно, и хорошо пахнет. Жук полетел на поиски. Когда зашло солнце, он увидел прекрасную розу. — Можно мне получить номер на одну ночь? Я прилетел издалека и просто нет сил лететь дальше. — Я — царица цветов и не принимаю жуков, — ответила роза высокомерно, — но если такое дело, то я не могу тебя прогнать. Если ты будешь вести себя спокойно и предупредительно, то можешь остаться. Жук поблагодарил кивком головы и полетел на верхний листок розы.