Длинные Афоризмы про мертвых

Несчастный Ницше в последних своих произведениях заострил свои взгляды в яростную полемику против христианства, обнаруживал при этом такой низменный уровень понимания, какой более напоминает французских вольнодумцев XVIII-го века, нежели современных немецких ученых. Приписывая христианство исключительно низшему социальному классу, он не видит даже того простого факта, что евангелие с самого начала принималось не как проповедь сомнительного возмущения, а как радостное известие о верном спасении, что вся сила новой религии состояла в том, что она основана «первенцем от мертвых», воскресшим и обеспечившим вечную жизнь своим последователям, как они непоколебимо верили. При чем же тут рабы и парии? Что значат социальные классы, когда дело идет о смерти и воскресении? Разве «господа» не умирают? Разве римский аристократ и диктатор Сулла, сирийский царь Антиох и иудейский Ирод не были заживо съедены червями?

«Мертвые души» не потому так испугали Россию и произвели такой шум внутри её, чтобы они раскрыли какие-нибудь её раны или внутренние болезни, и не потому также, чтобы представили потрясающие картины торжествующего зла и страждущей невинности. Ничуть не бывало. Герои мои вовсе не злодеи; прибавь я только одну добрую черту любому из них, читатель помирился бы с ними всеми. Но пошлость всего вместе испугала читателей. Испугало их то, что один за другим следуют у меня герои один пошлее другого, что нет ни одного утешительного явления, что негде даже и приотдохнуть или перевести дух бедному читателю и что по прочтенье всей книги кажется, как бы точно вышел из какого-то душного погреба на Божий свет. Мне бы скорей простили, если бы я выставил картинных извергов; но пошлости не простили мне. Русского человека испугала его ничтожность более, чем все его пороки и недостатки. Явленье замечательное! Испуг прекрасный!

[Мой Маленький Принц]И снова ресницы напьются росыЕще один год. я дожил до весны.Моё настроение спряталось в клеткеЯ боюсь растворится в зеленых закатах.Теряя себя на последнем этапеИ космос меня поднимает с коленИ чертит узоры моих эпитафий.Сегодня я сдохну, завидуйте суки.Набейте изюмом гнилые карманыНа белой стене в отражении солнцаВы не разглядите письма наркомана.Я прячу под кофтой усталые вены.Иссохшие губы шевелятся вялоНо сжаты в кулак мои рваные нервыИ мертвые люди чужого сериалаДостаточно живы, чтобы рвать свою кожу.Рекламная пауза кардиограммыЗапишет в тетрадь недопетые строкиСлепой апогей недопитых стакановРазрывает на части железные принципыЖелезные принципы сегодня не принцы мыЖелезные пальцы хватают за горлоЖелезные принцы всегда одинокиПланетой своей недовольны. Недовольны.

Распределять свою жизнь разумно: не как подскажет случай, но чтобы и польза была, и удовольствие. Без передышек жизнь тягостна, как долгое путешествие без гостиниц; разнообразие познаний делает ее приятной. Первый перегон пути в благой жизни употреби на беседы с мертвыми: мы рождаемся для знания и для самопознания, и книги, верно нам служа, делают из человека личность. Второй перегон проводи с живыми: примечай и осматривай все прекрасное в мире. Не все лучшее находится в одной стране: Отец наш всеобщий распределил приданое разным землям, и, может статься, дурнушка богаче всех. Третий перегон — весь для себя самого: высшее блаженство в размышлении. Грасиан-и-Моралес

Бреду меж острых скал, через висячий мостик, Туда, где вечна тьма и ярок древний свет. Там ждут на дне они, тревожа мертвых кости, И знают лишь они на мой вопрос ответ. Я в Черный лес стремлюсь, где Царь Лесной поможет Мне истину открыть, назвав расплаты час. Как много их, глупцов, кто мнил себе, что сможет Ту цену заплатить — их больше нет средь нас. И все же мне пора. Не я избрал дорогу В извечную игру... Остальные строчки были все в тёмных пятнах, за исключением двух последних И, покидая тех, кто вечно ждёт на дне, Я слышу, как они смеются в спину мне.

Самый важный момент - это наше настоящее, так как мы можем действовать только в настоящем. А если мы не занимаемся своим настоящим, мы можем потерять и своё будущее. Самый главный поступок - это суметь отстоять сегодняшний день. Если бы королева не убила воина, который хотел убить её, то она была бы мертва. Что до счастья, она поняла это после битвы: счастье - это жить и просто ходить по Земле. Просто дорожить настоящим. Завоёвывать сегодняшний день. Просто ходить по Земле. Вот три великих рецепта жизни, данный королевой Гумм-гум-ни.

Шаг в никудаВзгляды обманутых глаз,Позы представленных в ад,Звуки законченных фраз – Все это просто еще один шаг.В мире, где все из причин,В жизни, где все для себя,Даже траншеи морщин – Просто еще один шаг в никуда.Пошлость столетних повес,Скромность венчальных колец,Радость и грусть до утра – Просто еще один шаг в никуда.Выйди под утренний храпСпящих в картонных домах,Ноги согреет земля,Сделай еще один шаг в никуда.Спящих поднимет рассвет,Мертвых разбудит закат,Смело, с поправкой на свет,Все это просто еще один шаг.

 По старой привычке ей захотелось для успокоения прогуляться по кладбищу. Ближайшим было Монпарнасское кладбище. Оно все состояло из хрупких домишек — миниатюрных часовенок, возведенных над каждой могилой. Сабина понять не могла, почему мертвым хочется иметь над собой эту имитацию дворцов. Кладбище, по сути, было тщеславием, обращенным в камень. Вместо того чтобы после смерти стать разумнее, его обитатели оказывались еще более безрассудными, чем при жизни. На памятниках они демонстрировали свою значимость. 

 Нет, мертвые не умерли для нас!Есть старое шотландское преданье,Что тени их, незримые для глаз,В полночный час к нам ходят на свиданье,Что пыльных арф, висящих на стенах,Таинственно касаются их рукиИ пробуждают в дремлющих струнахПечальные и сладостные звуки.Мы сказками предания зовем,Мы глухи днем, мы дня не понимаем;Но в сумраке мы сказками живемИ тишине доверчиво внимаем.Мы в призраки не верим; но и насТомит любовь, томит тоска разлуки…Я им внимал, я слышал их не раз,Те грустные и сладостные звуки! 

Все шире — круг за кругом — ходит сокол, Не слыша, как его сокольник кличет; Все рушится, основа расшаталась, Мир захлестнули волны беззаконья; Кровавый ширится прилив и топит Стыдливости священные обряды; У добрых сила правоты иссякла, А злые будто бы остервенились. Вновь тьма нисходит; но теперь я знаю, Каким кошмарным скрипом колыбели Разбужен мертвый сон тысячелетий, И что за чудище, дождавшись часа, Ползет, чтоб вновь родиться в Вифлееме.

Два охотника идут по лесу, одному из них внезапно становится плохо - дыхания нет, глаза остекленели. Второй достает мобильник, вызывает скорую помощь:- Мой друг мертв! Что я могу сделать?- Успокойтесь, я сейчас помогу вам. Во-первых, удостоверьтесь, что ваш друг действительно мертв.Какое-то время ничего не слышно, затем оператор слышит выстрел, и охотник вновь начинает говорить по телефону:- Точно мертв. Что дальше?

 Суть олигархического правления не в наследной передаче от отца к сыну, а в стойкости определенного мировоззрения и образа жизни, диктуемых мертвыми живым. Правящая группа – до тех пор правящая группа, пока она в состоянии назначать наследников. Партия озабочена не тем, чтобы увековечить свою кровь, а тем, чтобы увековечить себя. Кто облечен властью – не важно, лишь бы иерархический строй сохранялся неизменным.