В кампусе каждого колледжа студенты, вместо того чтобы писать романы, снимали фильмы. И внезапно до меня дошло, что фильмы — это совсем даже не искусство, а некая форма терапии. Каждый хотел рассказать историю своей жизни, выразить свои эмоции, мысли. Но ведь и множество книг публиковалось по той же причине. Только магия не проступала так явственно в книгах, картинах, музыке. Кино вбирало в себя все виды искусства, кино разило наповал. Казалось невероятным, что, располагая таким мощным арсеналом, можно сделать плохой фильм. Ты мог быть последним говнюком, но при этом делать хорошие фильмы. Неудивительно, что среди киношников так пышно расцвел непотизм. Ты мог заказать сценарий племяннику, из любовницы сделать кинозвезду, сына назначить руководителем студии. Кино могло превратить в знаменитость любую посредственность. В литературе такой фокус не проходил.
Вы знаете интересные афоризмы?
Поделитесь ими с нами!
Вы здесь
Старые Афоризмы про литературу
Познание себя в другом может дать только литература.
Всё, что уцелело от «великой советской литературы», - это Михаил Булгаков, несоветский писатель, и «Тихий Дон», антисоветский роман.
Моя профессия — литература; а в этой профессии трудностей для женщин меньше, чем во всех других, не считая только театра, — я имею в виду специфически женские трудности.
Политика - наука о возможном. Все, что лежит за гранью возможного, - это жалкая литература для тоскующих вдов, которые давно потеряли надежду выйти замуж…
Может быть, и приятно знать, что женщина умна, но литература вместо горячего тела — это не то блюдо, которое следует подавать в постели.
Керея ( качая головой ). Этот юноша слишком любит литературу. Второй патриций. Естественно в его возрасте. Керея. Но не в его положении. Император-художник — это не укладывается в голове. Конечно, раз-другой у нас были такие. Всюду есть паршивые овцы. Но у прочих хватало вкуса оставаться чиновниками.
Поэтому то ли от боли в груди, то ли оттого, что я смотрел на тень капитана, падавшую из окна, я начал думать о смерти. Подрагивая на снегу у моих ног, бесплотный милиционер держал в руках бесплотную книгу. Я смотрел на него и думал, что, расписавшись там, на второй странице обложки, я установил наконец прямую связь с миром теней. Аид располагался от меня теперь на расстоянии полуметра. Глядя на то, как капитан в своем призрачном царстве перелистывает страницы, я вдруг понял, что в смерти ничего страшного нет. И, может быть, даже наоборот. Я понял, что там должна быть очень хорошая литература. Ведь Пушкин вряд ли перестал там писать. И у Достоевского вышло, наверное, еще томов двадцать. И всё это, наконец-то, можно будет прочесть. И послушать что нового спел Элвис. Плюс оттянуться с Венечкой. Похмелья там точно не должно быть. Не те эмпиреи.
Проблема в том, чтобы зарабатывать деньги — много денег! Нам не нужна великая, безупречная литература. Нам нужна посредственность. Барахло, хлам, массовый товар. Все больше и больше. Все более толстые книги ни о чём. В счёт идёт лишь проданная бумага, а не слова, которые на ней напечатаны.
Русская красота не сводится к литературе и лесам, основной ее параметр — женщины. Мы много говорим о залежах углеводородов в этой стране, не замечая главного ее богатства. Американки слишком здоровые, француженки слишком капризные, немки слишком спортивные, японки слишком покорные, итальянки слишком ревнивые, англичанки слишком пьющие, голландки слишком раскрепощенные, испанки слишком томные! Остаются русские. Русские девушки умеют потупиться, словно провинившиеся дети, кажется, они вот-вот заплачут, их бирюзовые глаза еле сдерживают слезы, пришедшие из вечной мерзлоты, векового горя, родительских тумаков на старых дачах, пустых тарелок в зимнюю стужу, Рождества без подарков, а пожаловаться нельзя, потому что отец тогда пойдет по этапу, и еще этот подлец, ушел и da svidania не сказал.
Призывы к крестовому походу против вредных книг дело, конечно, святое. Только где найти безвредную книгу? Их в принципе не бывает. Говорят, в прошлом году на зоне один осужденный прочёл «Колобка» и на следующий день бежал. Лишь тогда начальство колонии, спохватившись, уничтожило разлагающую литературу. О чём же оно, интересно, думало раньше?…
Я устал от политики, которую можно назвать привычной всем фразой «главное от души». Это фраза паразит, фраза убийца. Нет, я не оспариваю того, что в своё творение необходимо вкладывать и душу, и сердце, и чувства, иначе оно будет плоским и одномерным, но это не единственное, что должно в нём быть. Нет хорошо и плохо написанного, нет графомании, но нет и литературы. Главное, чтобы от души. По сути это форма слепоты и эгоизма, «от души» это то, что вписывается в твою идеологию. Если завтра я от души напишу, как я радостно ворую золото народа, это уже будет не от души, это будет поперёк тому маленькому слабому мирку, в котором живет зритель. Но ограничиваясь разделением на то, что мне нравится, и то, что мне не нравится, мы сами убиваем литературу. Мы, жалующиеся на то, что книги теряют ценность, печатное дело умирает, а молодежь предпочитает компьютерные игры. Но всё происходящее — не больше, чем продолжение нас самих.
Графомания имеет такое же отношение к литературе, как урчание пустого желудка к оперному пению.
Рассматривая литературу какого бы то ни было народа, невозможно отделить её развитие от развития общества. Это особенно должно относиться к русской литературе.
Вся беда литературы в том, что в ней слишком много смысла. В реальной жизни никакого смысла нет.
Россия станет сверхмощной державой только благодаря тому, что люди научатся любить самих себя. В этом убеждает меня русская литература, русские фильмы.
Человечество накопило не только много смертоносного оружия, и страницы истории его залиты не одним только красным цветом крови и соленым морем слез, человечество в муках, неся неисчислимые жертвы, страдая, творя подвиги на пути познания мира и себя, накопило бездонный клад сокровищ искусства, литературы, им сделаны невероятные открытия в науках, сулящие людям избавление от голода, болезней, горя. Осуществилась вековечная мечта человека — он вырвался в космос и готов к изучению мироздания, глубин океанов, продвижений вперед и выше.
Одно мучение с этими писателями. Ребята мне рассказывали, сколько у них хлопот было с Пушкиным, который упорно отказывался отправляться под Полтаву… В принципе справедливо, ему под пулями ходить не улыбается, да и нет надобности, он же поэт, а не историк. А вот с Валентиновым было наоборот, это мой знакомый из Харькова. Дабы не шла в ущерб исторической точности литература, ему, наоборот, нужных персонажей прямо в рабочий кабинет доставляли. Бедного Спартака раз шесть мотали туда-сюда по времени, восстание чуть не сорвалось, пока наконец автор не сдал свой роман в набор. Ему каждый раз требовалось уточнить какие-то важные детали…
Переимчивость русской литературы сравнима, пожалуй, лишь с переимчивостью русского языка. Человеку, ни разу не погружавшемуся в тихий омут филологии, трудно поверить, что такие, казалось бы, родные слова, как «лодырь» и «хулиган», имеют иностранные корни. Неминуемо усомнится он и в том, что «На севере диком стоит одиноко...» и «Что ты ржешь, мой конь ретивый?..» — переложения с немецкого и французского, а скажем, «Когда я на почте служил ямщиком...» и «Жил-был у бабушки серенький козлик...» — с польского.
Новая литература колеблется между черным отчаянием и вполне циничным равнодушием. В литературе, некогда пахнувшей полевыми цветами и сеном, возникают новые запахи — это вонь.
— У хорошей истории нет ни начала, ни конца, — говаривал мой преподаватель английского языка и литературы. — Каждый произвольно выбирает миг, с которого потом смотрит назад или вперед.
Только если мы решили, что «сапиенсу» пора остановиться в своем развитии, литературе следует говорить на языке народа. В противном случае, народу следует говорить на языке литературы.
Это совсем не случайно, что первое слово в Западной литературе было именно «гнев». Гнев Ахиллеса. Теперь он понял, что это был гнев от того, что ты жив. От того, что у тебя нет выбора. .... «Илиада» — подлинная трагедия: когда ты вынужден драться на войне, которая тебе не нужна, когда тебя окружают редкостные болваны, которые не смогли даже разыскать Трою, когда ты не можешь забыть, что твоя мать тебя бросила за ненадобностью, а какой-то кентавр заставлял тебя есть кишки, когда у тебя нет ни выбора, ни вызова, а есть только уверенность, что ты еще нескоро вернёшься домой и что нет ничего, что могло бы тебя взбодрить.
Важек увлеченно списывал с копии копии шпаргалки. Патологическая страсть Важека к списыванию не поддавалась объяснению. Выучив конспект наизусть, перечитав кучу основной литературы и пересмотрев гору дополнительной, он не мог удержаться от искушения исписать малюсенькие клочки бумаги одному ему понятными пиктограммами. Почти всегда его ловили, заставляли тянуть второй билет и отвечать без подготовки. Важек неизменно отвечал с блеском, безмерно удивляя экзаменаторов.
Нужно обязательно проветрить воздух. До того накурено у нас сейчас в литературе, что просто дышать нечем.
Старые Афоризмы про литературу подобрал Афоризмикс. Собрали их 41 штук, они точно увлекательные. Читайте, делитесь и ставьте лайки!
Автор
Источник
- Александр Беляев. Остров погибших кораблей (1) Apply Александр Беляев. Остров погибших кораблей filter
- Александр Михайлович Терехов. Бабаев (1) Apply Александр Михайлович Терехов. Бабаев filter
- Алексей Гришанков (1) Apply Алексей Гришанков filter
- Аль Квотион. Запчасть Импровизации (1) Apply Аль Квотион. Запчасть Импровизации filter
- Альбер Камю. Калигула;Второй патриций (1) Apply Альбер Камю. Калигула;Второй патриций filter
- Андрей Белянин, Галина Черная. Каникулы оборотней (1) Apply Андрей Белянин, Галина Черная. Каникулы оборотней filter
- Андрей Геласимов. Рахиль (1) Apply Андрей Геласимов. Рахиль filter
- Валентин Грудев (1) Apply Валентин Грудев filter
- Вальтер Моэрс. Город мечтающих книг (1) Apply Вальтер Моэрс. Город мечтающих книг filter
- Виктор Астафьев. Фотография на которой меня нет... (1) Apply Виктор Астафьев. Фотография на которой меня нет... filter
- Генри Миллер. Тропик рака (1) Apply Генри Миллер. Тропик рака filter
- Евгений Лукин. Затворите мне темницу (1) Apply Евгений Лукин. Затворите мне темницу filter
- Евгений Лукин. Как отмазывали ворону (1) Apply Евгений Лукин. Как отмазывали ворону filter
- Игорь Золотусский. Гоголь (1) Apply Игорь Золотусский. Гоголь filter
- Иосиф Бродский. Нобелевская лекция (1) Apply Иосиф Бродский. Нобелевская лекция filter
- Иосиф Бродский. Поклониться тени (1) Apply Иосиф Бродский. Поклониться тени filter
- Марио Пьюзо. Дураки умирают (1) Apply Марио Пьюзо. Дураки умирают filter
- Марсель Пруст. Обретённое время (1) Apply Марсель Пруст. Обретённое время filter
- Мишель Ричмонд. Ты его не знаешь (1) Apply Мишель Ричмонд. Ты его не знаешь filter
- Олдос Хаксли (1) Apply Олдос Хаксли filter
- Ольга Громыко. Ведьма-хранительница (1) Apply Ольга Громыко. Ведьма-хранительница filter
- Отто фон Бисмарк (1) Apply Отто фон Бисмарк filter
- Рэй Брэдбери (1) Apply Рэй Брэдбери filter
- Стефан Цвейг (1) Apply Стефан Цвейг filter
- Тибор Фишер. Идиотам просьба не беспокоиться (1) Apply Тибор Фишер. Идиотам просьба не беспокоиться filter
- Фредерик Бегбедер. Идеаль (1) Apply Фредерик Бегбедер. Идеаль filter