Афоризмы про голос

Итак: 1) Нам необходима законно наследственная, нравственно и юридически бесспорная единоличная монархическая власть, достаточно сильная и независимая для того, чтобы: а) стоять над интересами и борьбой партий, слоев, профессий, областей и групп; б) в решительные моменты истории страны иметь окончательно решающий голос и право самой определить наличие этого момента. 2) Нам и необходимо народное представительство, которое явилось бы не рупором «глупости и измены» , а народное представительство, которое отражало бы интересы страны, ее народов и ее людей, а не честолюбивые вожделения Милюковых или Керенских, или утопические конструкции Плехановых или Лениных. Все это нам необходимо вовсе не для защиты абстрактного принципа монархии или абстрактного принципа парламентаризма или абстрактного принципа демократии, свободы и прочего, и прочего.

Среди мальчиков-слуг в свите господина Мицусигэ прислуживал некий Томода Сёдзаэмон. Будучи довольно распущенным малым, он влюбился в главного актера театра, которого звали Тамон Сёдзаэмон, и сменил свои имя и герб на имя и герб актера. Полностью увлекшись этим романом, он потратил все, что у него было, и потерял все свое платье и убранство. И в конце концов, израсходовав все свои средства, он украл меч Маватари Рокубэя и попросил одного копьеносца заложить его у ростовщика. Однако копьеносец проговорился об этом, и после проведенного дознания их обоих приговорили к смерти. Дознавателем был Ямамото Городзаэмон. Когда он зачитывал результаты дознания, то возвысил голос и произнес: «Человек, обвиняющий подсудимого,— это копьеносец такой-то». «Казните его», — тут же отозвался Мицусигэ. Когда настало время объявить Сёдзаэмону о его участи, вошел Городзаэмон и сказал: «Теперь тебя уже ничто не спасет. Подготовься к смерти». Сёдэаэмон взял себя в руки и ответил: «Хорошо.

 В этом мире не принято обнажать свои раны, это мир, где о горе полагается говорить понизив голос и отводя глаза. Если вообще говорить о нем, если горе не погребено так глубоко, что уже не докопаешься. 

Пока мы спим...Владивосток, Хабаровск, Магадан,И Сахалин с Камчаткой и Чукоткой…Стиху ночному старт российский данКомандой безымянною, но чёткой!Пока мы спим, уставшие творить,Глубоким сном, пришедшим к Подмосковью,Стихи, как дети, проявляя прыть,Сбежали… чтоб вернуться к нам с любовью!Нет, мы их сами снарядили в путь,И отпустили в некое пространство…-Но в тот же миг изволили заснуть,Пелёнам сна отдав своё упрямство…И вот стихи, сбежавшие «из дома»(Но с разрешенья мамы и отца),Идут назад сквозь «грохот космодрома»,И по пути вербуют нам сердца!Стал близким голос Дальнего Востока,Теплом «парит» морозная Сибирь…Стихи в лучах рассветного потокаУж «пьёт» Урал, - непьющий Богатырь!И, наконец, к «папашам и мамашам»Стихи-детишки льнут сквозь монитор:«Вставайте, сони! Зря мы, что ли, машем?Тут вся Россия… к вам на разговор!»

В школе ввели систему оценок A B C D E. Перед диктантом училка говорит: — Кто плохо напишет, тот получит по E баллу! Голос с задних парт: — Вы нам не угрожайте!

 О, пока бесценна младость Не умчалася стрелой, Пей из чаши полной радость И, сливая голос свой В час вечерний с тихой лютней, Славь беспечность и любовь! 

Право петь грустные песни принадлежит не тому, у кого есть повод для печали, а тому, чей голос звучит горестно. Тому, кто просыпается в слезах, не умея вспомнить отчего.

Голос из прошлого, он напоминает о знакомых прикосновениях, теплом дыхании у твоего уха, о страсти, поражающей, как удар молнии. Кто из нас устоит, услышав этот голос в три утра? А может, вспомнишь об этом призыве, когда проснешься в полночь, разбуженный чьим-то плачем, и окажется, что плачешь ты сам, слезы льются по твоим щекам, а ты даже не заметил, что ночью тебе приснился дурной сон.

В институте профессор на экзамене задает вопрос студенту:- Скажите, а какую функцию выполняет мышца Musculus Greamaster?Студент:- Это мышца, которая поднимает мошонку.Профессор:- Правильно. А что еще она выполняет?Студент:- Я точно не уверен, но если её прищемить дверью, то она выпучивает глаза, открывает рот и заставляет связки орать нечеловеческим голосом!

 Если спросит меня голос с небес: Кто на свете всех дороже тебе?, Я отвечу, ничего не тая: Дочка, мама, ты и я. 

Прячьте же свой срам и злые страсти Под рубахой королевской власти, Но страшитесь голоса певца! Сквозь камзолы, сквозь стальные латы Всё равно! — пробьёт, пронзит стрела расплаты Хладные сердца!