Афоризмы про унижение

У французов есть выражение: эффект лестницы. По-французски Esprit d Escalier, эспри д эскалье. Оно относится к моменту, когда ты находишь правильный ответ, но уже поздно. Например, на вечеринке тебя кто-то оскорбляет. Ты должен как-то ответить. Когда на тебя все смотрят, когда на тебя это давит, ты говоришь что-то неубедительное. Но ведь потом ты уходишь с вечеринки. И именно в тот момент, когда начинаешь спускаться по лестнице вдруг о, чудо. Тебе приходит в голову идеальный ответ. И это окончательное унижение. Вот что такое эффект лестницы.

 Запомни хорошенько, Бенкей. Бывают моменты, когда люди ради того, чтобы выжить, вынуждены забывать о самолюбии и смиренно терпеть унижение. 

 Пытка есть пытка, а унижение есть унижение, только если ты сам выбираешь, что будешь страдать 

Может быть, и в самом деле нет никакой разницы, настанет торжество справедливости или нет, потому что жизнь — это опыт, который ты переживаешь, извлекаешь из него уроки и знания и переходишь к другой жизни и к переживанию другого опыта. И если тебе предписано в этой жизни пережить опыт несправедливости, унижения или недооцененности, то и надо его переживать, а не пытаться переломить течение событий, перерисовать картину, переснять фильм. Или наоборот, тебе предписано пережить опыт борьбы за восстановление справедливости, а ты опускаешь руки и, таким образом, не выполняешь своё предназначение. Как правильно? Если бы знать...

как одна смс делается эпиграфом долгих лет унижения; как от злости челюсти стискиваются так, словно ты алмазы в мелкую пыль дробишь ими почему мы всегда чудовищно переигрываем, когда нужно казаться всем остальным счастливыми, разлюбившими…

Просто страдать. Тосковать по ней, рвать и опять склеивать фотографии, доказывать себе, что она не стоит его, обзывать всякими словами, презирать ее, обещать себе отомстить ей, колотить руками по столу, чувствовать себя брошенным, униженным, растоптанным. Случайно находить что-нибудь связанное с нею и в бешенстве уничтожать, а на другой день сожалеть, что ничего от нее не осталось. Неустанно убеждать себя, что она не была и никогда не станей достойной его, что он заслуживает женщины в сто раз лучше. Писать ей исполненные ненависти письма и не отправлять, звонить ей по ночам, не в силах выдавить из себя ни слова. Чувствовать боль, ненависть, недоверие, оцепенелость. Или хотя бы напиваться до границы летаргии, которая приносит забвение, а утром просыпаться и смотреть на пустые бутылки у кровати. Обещать себе, что никогда ей не простишь, а через полчаса все прощать. Каждый день забывать ее и клясться, что завтра забудешь по-настоящему.

Бузурджмихр* сказал: — Лучше временно унизиться, чтобы в конце концов победить, чем победить таким образом, что в конечном счете эта победа привела бы к постоянному унижению. Был же такой случай, когда некто вначале унизился, а затем, как тиран, властвовал над нами.

Пётр, ты не понимаешь… Тысячи женщин будут теперь терпеть побои и унижения из страха остаться без детей. А их дети будут смотреть на это. Взрослеть, видя несчастливую маму и агрессивного папу. Они вырастут не в любви, а в страхе. И для них это будет нормой! Вот такая жизнь, полная слёз, отчаяния, бессмысленности и злобы. ЭТО станет их нормой, их системой координат. Ты себе представляешь, сколько таких мужчин и женщин будут способны сделать счастливыми уже их собственных детей? Ноль процентов. Я думаю, мы рискуем получить целое депрессивное поколение. Потерянное, больное, лишенное желания жить, отравленное агрессией, направленной и вглубь себя, и во внешний мир. Все они станут моими и Ладиными пациентами и окажутся неспособны найти свое счастье. Или, хуже того, изменится вслед за ними всё общество в целом, и подобных людей вообще уже не будут лечить, поскольку сочтут совершенно нормальными. Среднестатистическими.

 как одна смс делается эпиграфом долгих лет унижения; как от злости челюсти стискиваются так, словно ты алмазы в мелкую пыль дробишь ими почему мы всегда чудовищно переигрываем, когда нужно казаться всем остальным счастливыми, разлюбившими 

Покровительство - утончённая форма унижения.

Посмотрите, что происходит в Японии. Дело даже не в вере, а в безбожье внутреннем, в отсутствии представления о том, что ты не один живешь. И вот это постоянное использование, унижение окружающего мира приводит к тому, что Господь говорит: «Ребята, вы чего делаете?» И посылает бедным японцам девятибалльное землетрясение с цунами.

Есть в российском надрыве опасное свойство. Униженные, пуганые, глухонемые — ищем мы забвения в случайной дружбе. Выпьем, закусим, и начинается: «Вася! Друг любезный! Режь последний огурец!..» Дружба — это, конечно, хорошо. Да и в пьянстве я большого греха не вижу. Меня интересует другое. Я хочу спросить: — А кто в Союзе за 60 лет написал 15 миллионов доносов?! Друзья или враги?